Три весенних вечера

Лос-Анджелесская филармония под управлением Густаво Дудамеля в Барбикане

Три дня в Барбикане властвовала LA Philharmonic. Заявленная программа была разнообразной и даже интригующей. На мой взгляд, не всё получилось, как задумывалось, но бесспорно было чрезвычайно интересно.

«Я очень горжусь виртуозностью и силой своего оркестра», – сказал Эса-Пекка Салонен, когда был музыкальным директором LA Philharmonic, и его преемник Густаво Дудамель продолжает традицию.

В первый день программа началась европейской премьерой «Поллукса» Эса-Пекки Салонена. В Нью-Йорке и Бостоне произведение уже прозвучало. Название «Поллукс» относится как к греческой мифологии, так и к «Сумеркам близнецов». Дудамель с оркестром исполнил «Поллукса» с подробной и выразительной детализацией.

Конечно, оркестр, заявляющий «Америки» Эдгара Вареза, Пятую симфонию Шостаковича, и играющий на бис в этот же день Liebestod из «Тристана и Изольды» Вагнера, рассчитывает произвести сильное впечатление.

В «Америках» Варез в качестве нового инструмента, способного производить «плавные кривые и параболы» звука, использовал пароходную сирену. Огромное количество ударных, аккорды всех возможных структур – секундовые кластеры, кварто-квинтовые созвучия, трезвучия, септаккорды. Разнородные пласты объединяются в звуковые массивы – блоки, как определяет их сам автор. А по сути – симфоническая поэма. Блестящая скрипка, потрясающий конец – произведение хорошо прозвучало.

Больше всего мне понравилось исполнение Пятой, которая была написана в течение нескольких недель 1937 года. Пятая симфония, содержание которой во многом перекликается с Четвертой (чье исполнение было отложено на четверть века), в основе своей имеет, по словам самого Шостаковича: «как через ряд трагических конфликтов, большой внутренней борьбы утверждается оптимизм как мировоззрение». Симфония – личностные проблемы и переживания на фоне грандиозных исторических событий, гимн любви и одновременно ответ на критику, отстаивание своей точки зрения, защита идеи «Леди Макбет»…

В динамике и формулировках Дудамель со своим оркестром был безупречен. Если в первом отделении обе вещи он дирижировал с партитурой, то Шостаковича – без. Об этой симфонии написаны горы литературы, находятся всё новые аспекты, включая личную драму композитора – любовь к студентке-переводчице… Остановимся на исполнении: интерпретация Дудамеля – самая полная, когда-либо услышанная мной реализация этой симфонии. Глубокая настройка оркестра, бесконечно сочлененные детали и чистейшие соло произвели глубокое впечатление. Мне кажется, что наличие в оркестре музыкантов советской школы немало тому поспособствовало. И этот огромный звук, который Дудамель показал прошлым летом в Альберт-холле на «промсах» с оркестром Симона Боливара, повторился и в Барбикане, хотя зал совсем невелик.

Запомнились лакомые кусочки – трехчастное скерцо, непревзойденное по изяществу и филигранному мастерству – басы и фаготы в самом начале. И конечно же, финал, с вколачивающими ударами литавр, с маршевым ритмом, с подоплекой, скрытой глубоко внутри поверхностного движения.

После всего этого несколько странным казался выбор биса. Тем не менее прозвучало всё довольно гармонично.

Второй вечер оказался более камерным. Прозвучала «Аттика» Фредерика Ржевски (1972). Потом с телеэкрана Юлиус Истман (1940–90) рассказывал о своём сочинении «Evil Nigger» (1979) – пишу по-английски, а то не политкорректно звучит. Истман был одним из первых музыкантов, объединивших минималистские процессы с элементами поп-музыки. На сцене сдвинули вместе четыре рояля, на каждом секундомер и партитура – у кого на айпаде, у кого в обычном варианте.

Дудамель спустился в зал, и сел рядом со своей женой, слушал исполнение. Оно было виртуозным, ярким, рассчитанным по долям секунды. Им – четверым пианистам — долго аплодировали.

Ted Hearne

А после перерыва снова была европейская премьера Теда Хирна (родился 1982) «Law of Mosaics». Закон мозаики: как иметь дело с частями в отсутствие целых. Композитор поднялся на сцену (мне приглянулись красные кеды) и рассказал о своём произведении. Он учился в Лондоне в школе музыки и был рад снова вернуться в этот город после долгого отсутствия. Да еще и представлять своё произведение на сцене Барбикана! После исполнения автор снова поднялся на сцену под аплодисменты.

И завершилось всё третьим днем бетховенской Девятой симфонией. Именно Лондонское симфоническое общество дало Бетховену заказ на симфонию. По словам Р.Роллана, Девятой симфонией Бетховен «воздвиг себе памятник, который с полным правом можно считать единственным в своем роде».

Совершенно замечательные три весенних музыкальных вечера.

Все права защищены. Копирование запрещено.