Сегодня исполняется 90 лет со дня рождения Олега Каравайчука

 Единственное выступление Олега Каравайчука на сцене Ленинградского концертного зала в начале 60-х закончилось провалом. С тех пор он предпочитал играть не в залах, а в камерных пространствах — галереях, клубах. И каждый такой выход становился чудом. Сегодня исполнилось 90 лет со дня рождения композитора.

«Сумасшедший композитор Олег Каравайчук» — так называли его питерцы, а еще – «абсолютный гений». Он же говорил просто: «Играю себе и все». Правда, был убежден в целительной силе своей музыки, якобы потому никогда не болел. Обвинял публику в том, что она не умеет слушать, а могла бы тоже расслышать мир.

Свою первую музыку Каравайчук сочинил в 4 с половиной года. В 7 лет уже участвовал в Кремлевском концерте. В зале сидел Сталин, говорят, даже подарил белый рояль, а через несколько месяцев и отца вернул из лагерей. Вообще, биография композитора похожа на «Сказки 1001 ночи» — дружил с Шостаковичем и Курехиным, учился у Рихтера и практически не посещал занятия в консерватории, не желая играть «по правилам». Скандал на выпускном экзамене лишил Каравайчука доступа к сцене на 29 лет. Ни концертов, ни записей… Только музыка для кино — около 150 фильмов.

Его концерты всегда были спектаклями, сценарий их повторялся в одном — публика каждый раз была удивлена. Например, когда обнаженным играл Шопена или когда концерт отменял за три минуты до начала. Наволочка на голове тоже многих смущала — это от слушателей закрывался так композитор. «Игра человеку не принадлежит. Виртуозность — да. А игра дается раз в 5000 лет», — говорил композитор Олег Каравайчук.

Хрупкий, чудаковатый, непредсказуемый, завораживающий. Пронзительный голос, манерные жесты и внутренняя музыка, которую слышал только он. Одно из последних выступлений композитора было в новой Третьяковке. 700 человек наблюдали за поиском нужного звука.

«На следующий день он оказался в зале Врубеля, спросил, настроено ли фортепиано, которое удачно оказалось настроенным. И те, кто там были (меня не было, к сожалению), рассказывали, что это было незабываемое исполнение. Это было последнее его выступление в Москве», — вспоминает генеральный директор Государственной Третьяковской галереи Зельфира Трегулова.

В Москву Каравайчук приезжал редко, а вот в родном Петербурге его можно было услышать в Эрмитаже — единственный человек, которому разрешалось играть на рояле Николая II. Его музыка продолжает жить своей жизнью, вдохновляя режиссеров и хореографов. Премьер Михайловского театра Марат Шемиунов, участвовавший в перформансах маэстро, продолжил его дело — в этом году появился балет «Гамма».

«В Израиле мы работали три недели на море, прямо на песке в этих студиях. По-настоящему Олег Николаевич управлял нами, смотрел на нас сверху и прямо говорил, как сделать в его любимой манере», — отмечает премьер Михайловского театра Марат Шемиунов.

Его любимые манеры, его жесты, берет, темные очки, полулежащая фигура за роялем, его музыка — все это тот же фейерверк, которому не суждено погаснуть.

ТК «Культура»

www.muzklondike.ru