Cтаринная музыка, аутентичная музыка, исторически информированное исполнительство (более скромное и современное самоназвание) с самого начала было занятием повстанцев от классики. Библиотекари и хиппи сражались за здравый музыкальный смысл против всего мира — против мейнстрима с его железными струнами и черной дыры истории с ее утраченными манускриптами и инструментами, которые непонятно, как восстанавливать. За 70 лет медленной, но верной революции «старинщики» вроде бы и сами стали мейнстримом, в котором достигнут консенсус по всем вопросам. Но это только так кажется.

Педро Мемельсдорф и Mala Punica

Если не историю в целом, то историю реинкарнации старинной музыки двигают личности. Это как нельзя более очевидно в программе юбилейного, 20–го петербургского фестиваля EARLYMUSIC. Ноты Golovinmusiken, не самой известной танцевальной сюиты «шведского Генделя» Юхана Хельмиха Румана, давно в исполнительском обиходе. Но понадобилась личная воля худрука фестиваля, скрипача Андрея Решетина, чтобы презреть отсутствие документальных свидетельств исполнения сюиты в России, заново сочинить несуществующее либретто с помощью немецкого хореографа–аутентиста Клауса Абромайта и поставить «первый русский барочный балет». Премьера «Союза Ветра и Моря» — 1 октября в Эрмитажном театре. Конечно, история отнюдь не сопротивляется Решетину и Абромайту: музыку эту заказал граф Головин для коронации Петра II, балеты–аллегории в 1730–е были очень даже в ходу, морская тематика и графу, и новой русской империи весьма близка. Но где тот Петр, где его двор, отказавшийся возвращаться в Петербург из Москвы, и где — европейский до последней пятки жанр, балет? В Эрмитажном театре мы увидим реконструкцию того, чего никогда не было, — идеальный ребус для любителей альтернативной истории и отличный пример того, чем живут сегодня «старинщики».

Назар Кожухарь и Pocket Symphony

Еще один пример музыкального индивидуализма — концерт Педро Мемельсдорфа и его средневекового ансамбля Mala Punica в Малом зале филармонии 6 октября. Их легендарная, 20–летней выдержки программа Missa cantilena соединяет части месс, в которых спрятаны популярные светские песни конца XIV века. Могли ли опусы Маттео да Перуджа, любимого композитора авиньонского антипапы Александра V, и сочинения Антонио да Терамо, папского секретаря из Рима, когда–либо звучать в одной литургии? Это еще не вопрос. Можно ли эту музыкальную «пламенеющую готику» исполнять со струнными и щипковыми инструментами? Яростный спор как полыхнул 20 лет назад, так и не потух до сих пор. Пуристы–хористы кричат, что в церкви смычкам не место. Педро Мемельсдорф тыкает своей флейтой в ноты и говорит, что так написано. Рассудить их может не история (она молчит), но виртуозное мастерство самого Мемельсдорфа и его невероятных ансамблистов, воспитанных в чувственной страсти к каждому звуку и на скоростях «Формулы–1».

Паоло Пандольфо

Великий визионер Паоло Пандольфо — из той же партии независимости. 21 октября он исполнит на виоле да гамба виолончельные сюиты Баха. В 2001 году эта затея вызвала бешеный восторг и злобные рецензии. Пандольфо взял классику, на которой 150 лет учились виолончелисты всего мира, и все там поменял — мелодические линии, акценты, даже тональности. Почему? Так лучше для гамбы. При чем тут гамба? Потому что Пандольфо так решил. А история опять не против.

www.dp.ru