Придумать броский и со смыслом заголовок для фестиваля не так просто. Vivarte – стопроцентное попадание, отлично звучит и понятно о чём: viva («жизнь») + arte («искусство» или более узко – «живопись, художественное творчество»). Музыка, звучащая в зале Врубеля Государственной Третьяковской галереи в Лаврушинском переулке, на фоне огромного панно «Принцесса Грёза», априори заряжена энергетикой места. Когда поднимаешься к Врубелю сквозь шедевры русской живописи XVIII – XIX веков, заранее настраиваешься на возвышенное.
Созданный при поддержке культурно-благотворительного фонда U-ART фестиваль Vivarte уже второй год радует москвичей музыкальными премьерами и встречами с мастерами камерной музыки. Художественный руководитель фестиваля – замечательный виолончелист Борис Андрианов, непременный участник и организатор всех программ.
Каждый концерт перед сценой экспонируется одна картина из запасников Третьяковки. Её автор и название являются сюрпризом для слушателей и музыкантов.
Не имея возможности посетить все концерты текущего Vivarte, остановлюсь на вечере 30 мая.
Программа началась подарком из эпохи романтизма. Соната Франца Шуберта «Арпеджионе» была написана в 1824 году для редкого инструмента арпеджионе, разновидности виолы да гамба, шесть струн которой настраивались, как у гитары. Инструмент так и не получил признания, а название его осталось в истории именно благодаря чарующей музыке Шуберта. Элегически песенные мотивы соседствуют здесь с танцевальными, балетная россыпь пассажей сменяется пылкими ариозо. «Арпеджионе» давно и прочно вошла в репертуар виолончелистов, иногда удачно исполняют её на контрабасе. Особый случай – «Арпеджионе» на альте. Вечно «голодные», обделённые оригинальными сочинениями альтисты считают струнный опус Шуберта своим, родным и близким.
Пожалуй, самый харизматичный альтист своего поколения Максим Рысанов пошёл ещё дальше, создав собственное переложение «Арпеджионе» для альта и фортепиано. Тонкости и отличия этой редакции от предшествующих альтовых вариантов можно понять только с нотами в руках. Когда слушаешь интерпретацию Рысанова, анализировать и умничать просто нет сил. Настолько сильно слияние характера музыки и темперамента исполнителя, настолько совершенно передан текст, все его мельчайшие нюансы, так бесконечно звуковедение и незаметны смены смычка, что почти полчаса трёхчастной сонаты пролетают как один миг. Огневой артистизм Рысанова наполнил глубиной даже легкомысленно-опереточные фрагменты. Казалось, взирающий слева на сцену печальный «Демон сидящий» Врубеля просветлел, внимая почти человеческому голосу альта.
Следующий номер программы, Соната для флейты и фортепиано Франсиса Пуленка, соч. 1957 года, у итальянского гостя Массимо Мерчелли прозвучала формально и скучновато. Партию фортепиано в обеих сонатах исполнил Филипп Копачевский.
Второе отделение концерта началось с Дебюсси. Соната для виолончели и фортепиано, соч. 1915 года, была сыграна Борисом Андриановым и Филиппом Копачевским убедительно и горячо. Звук инструмента Бориса Андрианова обладает особенной тёмной наполненностью, брутальным мужским началом. Каждая часть сонаты отлично выстроена по форме, чувствовалась сыгранность музыкантов.
Необычное сочетание тембров флейты и виолончели ждало слушателей в Chaotic Harmony Филиппа Гласса, соч. 2006 года. Саундтрек короткометражного фильма «Тайцзи: Хаотическая гармония» в оригинале был написан для голоса без слов и виолончели. Духовная экскурсия в мир восточных медитаций без видеоряда воспринималась несколько затянутой, хотя и не лишённой интереса.
Завершала вечер мировая премьера – специально созданное Сергеем Ахуновым для фестиваля сочинение 2017 года Belle Epoque для флейты, альта, виолончели и фортепиано. Позволю процитировать слова автора из буклета: «Belle Epoque – это время расцвета изящных искусств и фотографии, это время рождения кинематографа и величайших научных открытий, это эпоха модерна и модернизма в искусстве и литературе, безвозвратно исчезнувшая с началом Первой мировой войны. В музыке это восхищение прекрасным и одновременно печаль по ушедшему…»
Но даже композитору не дано пересказать свою музыку словами. Впечатление от услышанной премьеры – удивление и восторг. Оказывается, и современный, свежайший опус может звучать понятно, красиво, гармонично, радуя слух и обогащая душу. Все четыре инструмента то солировали, то сплетались в ансамбле.
Знал ли Сергей Ахунов, какую именно картину сделают на сей вечер знаковой искусствоведы Третьяковки? Будем считать, что интуиция музыканта и выбор художника мистически совпали не случайно. Пейзаж Исаака Левитана «Тихая обитель», 1890 год. Мостик через реку, лес на том берегу, ласковый закат красит розовым белые стены Саввино-Сторожевского монастыря под Звенигородом. Произведение Ахунова ни в коем случае не иллюстративно Левитану. Связь «Тихой обители» и Belle Epoque хитрее, скорее, через энергетику Николая Семёновича Голованова, которому принадлежал много лет пейзаж.
Главный дирижёр Большого театра, четырежды лауреат Сталинской премии, всю жизнь оставался искренне религиозным человеком. Втайне от всех Голованов писал проникновенные романсы и духовные хоры, ставшие известными лишь много лет спустя после его смерти. И ежели правда, что вещи, тем более живописные подлинники, хранят ауру не только их творцов, но и владельцев, то дух строгого маэстро Голованова благосклонно принял приношение коллеги-композитора. Получилась эффектная завершающая точка концерта!
Но фестиваль в самом разгаре. Впереди ещё вечера 31 мая, 2, 3 и 4 июня, обещающие много открытий и встреч с «живым искусством» – L’arte viva – Vivarte. А кто не попадёт в Третьяковку, может посмотреть трансляции из зала Врубеля онлайн или позже в записи на странице в facebook, по ссылке: «U-Art: Ты и искусство»
Фото Евгения Евтухова
Все права защищены. Копирование запрещено.
Пока нет комментариев