Когда речь идет о летнем оперном фестивале с солидным стажем и с давно определившимся лицом, пушкинских слов «вечно тот же, вечно новый» (сказанных по отношению к великому Джоакино Россини) не избежать. Крылатая красивая и меткая фраза великого поэта, если приложить ее к фестивалю в Арена ди Верона, рискует потерять вторую свою часть. То есть уже в течение нескольких лет самый прославленный летний фестиваль под открытым небом «вечно тот же». Ни одной премьеры на афише, прокатываются хорошо известные спектакли. Причины печально известны: грандиозное мероприятие по развлечению туристов операми с экономической точки зрения лихорадило всегда, но в последнюю пару лет ситуация была близка к катастрофе. Газеты без конца пестрели известиями о решении окончательно распустить балетную труппу (в которой «постоянных» всего-то девять человек!), о задержке или невыплате зарплаты и т.д. В настоящий момент у руля Арена ди Верона стоит комиссар и все сотрудники с учащенным биением сердца ожидают появление плана по оздоровлению финансовой ситуации предприятия.
В своем нынешнем состоянии фестиваль – чисто туристическая затея, часть ритуала, именуемого «посещение города Верона», в который входят экскурсия по городу с визитом в дом Джульетты и прикосновением к ее статуе, дегустация местных блюд и вин, поездка по красивейшему озеру Гарда и вечер в Арена ди Верона. Девяносто четвертый по счету фестиваль решили открыть постановкой с длиннейшей «бородой». В первый раз «Кармен» в постановке «священного чудовища» Франко Дзеффирелли предстала на суд публики аж в 1995 году. Автор причисляет ее к категории «археологических» и, принимая во внимание факт, что видела ее своими глазами в год премьеры, чувствует себя археологическим критиком…
Ту премьеру не забыть, как не забыть жестких кресел (с 1995 года они «помягчели») и два часа возвращения домой. Я точно помню, что спектакль длился более четырех часов и в квартиры и гостиницы зрители вошли после двух часов ночи!
Столь преувеличенная протяженность зрелища как в зеркале отражала стремление уже тогда престарелого мастера к имитации реальности. Дзеффирелли выстроил (чуть было не вылетело словечко «нагородил») на подмостках Арены чуть ли не целую Севилью, с главной площадью в центре. Гигантской сцены Арены ему показалось все же мало, и он «прихватил» огромные куски пространства по бокам, на древних ступенях. Действие начиналось на фоне прославленной увертюры, от слушания которой настойчиво отвлекали танцы в стиле фламенко в исполнении испанской труппы Эль Камборио (за годы проката постановки покинувшего этот свет). Глаз отвлекался и на красочный занавес, а, точнее, на большое количество штандартов на шестах, которые артисты миманса убирали со сцены и вновь ставили в начале и конце каждого акта.
В первом и последнем действиях Севилья Дзеффирелли была дымчато-серой, окошки домов светились теплым желтым светом, горы окружали великолепный город, полный жизни и движения. Слишком много движения… целая армия артистов миманса (166!) расхаживала, бегала, жестикулировала. Толпа состояла из приличных господ, монахов, солдат, бродячих циркачей, торговцев, мальчишек и т.д. На боковых авансценах неустанно танцевали. Не обошлось без участия животных: офицеры восседали на великолепных жеребцах, Микаэлу увозила повозка, запряженная осликом, и это еще не все! Мелькающие в толпе дворняжки были весьма симпатичны…
Публике пришлось изрядно подождать, чтобы переселиться в таверну Лилас-Пастьи. Тридцать пять минут антракта, во время которого ничего не оставалось, как бродить вокруг Арены да поедать мороженое, подвергли бы тяжкому испытанию терпение даже святого (если он был среди зрителей). У трактирщика дело, видимо, было поставлено на широкую ногу: его таверна занимала целую долину в горах, и развлекалось в ней невероятное количество разношерстного люда. Кармен была некоронованной королевой предприятия Лилас-Пастьи: хозяин заведения мог похвастаться ее портретом огромных размеров. Чем занимались многочисленные клиенты? Догадаться легко: танцевали, танцевали и танцевали.
Второй акт подготавливал третий: убирали кибитки и столы, первый – четвертый: на площади воздвигали крест. Перенаселенный спектакль напоминал военный обоз, с трудом передвигающийся в разных походных условиях. Публика была захвачена этой игрой в настоящее и горячо аплодировала. «Кармен» прокатывают и по сей день, и она, подобно старинной «Аиде», воспринимается как бренд Арена ди Верона.
В течение многих лет проката этого символа натурализма и грандиозности спектакль облегчался и «худел» (к удовлетворению автора, которая надеется, что многие люди разделяют ее радость). Ныне от громоздких декораций не осталось и половины: в глубине отчетливо просматриваются ступени древнего амфитеатра , которые сами по себе – прекрасная декорация, и вот уже порядочное количество лет назад Археологическое Управление вынудило престарелого режиссера освободить ступени по бокам. В третьем действии горы предстали изображенными на шести легких задниках. Так что зрелище несомненно выиграло, представ не столь громоздким и более элегантным.
Премьерный состав представил двух превосходных дам и не вполне эффективных кавалеров. Лючана Д’Интино, певица с огромным опытом, своеобразная гарантия; она внесла решающий вклад в функционирование спектакля. Большой голос, медовый и бархатный, отличная вокальная техника, владение секретами французского произношения, но, в особенности, тонко продуманная фразировка и верно расставленные акценты: Кармен в тот вечер на сцене Арена ди Верона жила в полную силу, любила, ненавидела и гордо погибала. Персонаж возникал во всем своем богатстве и блеске благодаря вокальному искусству певицы из Фриули; к сожалению, эта Кармен не могла похвастаться ни красотой, ни грацией, ни sex appeal’ом, что для легендарной цыганки вещь немаловажная!
Российское сопрано Екатерина Баканова явила традиционную Микаэлу, традиционную, но вовсе не «мертвую». Баканова очень мила и владеет искусством хорошо держаться на сцене. Ее голос пленил нежностью, красивым серебристым оттенком, а ее интерпретация – общение на «ты» с музыкой Бизе.
Тенор с Канарских островов Хорхе Де Леон был если не полностью ужасен в партии Дона Хозе, но уж никак не приятен. Совсем недавно корреспондент весьма популярной передачи об опере на третьем канале Итальянского Радио очень хорошо отзывался о нем, но выступление Де Леона в Арена ди Верона вовсе этой оценке не соответствует. Полный набор режущих ухо недостатков: голос изношенный, без малейшего намека на красоту тембра и изысканность вокальной линии, неточность интонации, тусклые верха. А что сказать об артистической личности? Она не дала о себе знать вовсе.
Если говорить об артистической личности, баритон Далибор Йенис в роли Эскамильо составил с Доном Хозе Хорхе Де Леона гармоничную пару. Эскамильо? Любимец толпы, блестящий тореро и мечта любой женщины? Господа, речь шла о ком-то другом, не о Далиборе Йенисе – Эскамильо. Письмо Бизе оказалось ему не вполне по голосу, были моменты, когда певца было попросту плохо слышно, а о вокальном блеске и стилистической корректности и говорить не приходилось.
Роли второго плана в «Кармен» выписаны так превосходно и с таким изяществом, что, как правило, артисты в них подлинно чудесны. Так произошло и на этот раз: глаз и ухо получили наслаждение от актерской игры и пения Мадины Карбели (Фраскита), Клариссы Леонарди (Мерседес), Джанкфранко Монтрезора (Данкайро), Паоло Антоньетти (Ремендадо), Джанлуки Бреды (Ценига), Марчелло Розьелло (Моралес).
За пультом стоял китайский дирижер Ксу Жонг, ныне основной дирижер Арена ди Верона, работа которого как не навредила партитуре Бизе, так ничем особенным и не блеснула. Профессиональное и наводящее скуку тактирование – вещь в Арене обычная.
Арена, вечно прекрасная. Опера в Арене, не часто вдохновляющая. Фестиваль-2016, вечно тот же.
Верона
Пока нет комментариев