В 1837 г. Роберт Шуман создает одно из наиболее монументальных и драматичных своих произведений для фортепиано – «Симфонические этюды». Первоначальное название было несколько иным и связывалось с именами персонажей из «Давидсбунда» – «Этюды в оркестровом духе Флорестана и Эвзебия». Такое заглавие (как и окончательное) свидетельствует о том, что композитор намеревался подчеркнуть в своем творении тембровое богатство фортепиано, оркестральность его звучания – и это намерение было блестяще реализовано: в фортепианной фактуре можно услышать и приемы, характерные для кларнета и фагота, и «скрипичные» пассажи, и «виолончельную» кантилену. Но не только с этим связано слово «симфонические» в заглавии произведения – оно подчеркивает масштабность формы, ведущую роль сквозного развития.

Образное содержание «Симфонических этюдов» Шуман сформулировал следующим образом: «Мне хочется постепенно развить из похоронного марша победное шествие». Это намерение осуществляется посредством вариационной формы. До-диез-минорная тема в характере похоронного марша имеет простую двухчастную репризную форму. Интонация нисходящей кварты придает ей торжественность, но середина отличается несколько большей плавностью. Замкнутость, завершенность теме не присуща, ее каденция неожиданно заканчивается доминантовой гармонией – своеобразным «вопросом без ответа», словно «приглашающим» к дальнейшему развитию. Ответом на этот «вопрос» становятся последующие этюды, по сути своей являющиеся вариациями. Всего их двенадцать. Первоначально Шуман написал большее количество вариаций, но в стремлении к цельности формы он исключил те из них, которые, по его мнению, были лишними.

Это вариации нового типа – романтического. Если в классицизме ведущим принципом развития в вариационной форме являлось фактурное варьирование, то здесь на первый план выходит преображение образа. Тема становится то фантастически-причудливой, то таинственной, то сумрачной, то скорбной, то мужественной. При всем богатстве тематических вариантов, возникающих по ходу вариационного развития, тема сохраняет свою структуру, в том числе и гармоническую, а каждый из этюдов связан с темой интонационно, благодаря чему «Симфонические этюды» обретают удивительную цельность.

Первый этюд – подобно теме – маршеобразен, но марш этот представляется более оживленным. Новый мотив, возникающий первоначально как имитация, в следующем предложении приобретает значение контрапункта к теме. Модуляция в параллельную тональность в первом периоде исчезает, но в середине происходит отклонение в соль мажор.

Новый контрапункт возникает во втором этюде, но проводится он в верхнем голосе, в то время как тема перемещается в бас. Во втором предложении она исчезает, полностью «уступив место» контрапункту, который следует ее гармонии.

Третий этюд связан с темой весьма отдаленно – лишь во втором такте в среднем голосе возникает интонация темы. На первый план выходит тональность, прежде занимавшая подчиненное положение – ми мажор.

Четвертый этюд представляет собою канон, построенный на слегка измененной теме.

В пятом этюде – оживленном, скерциозном – элементы темы присутствуют в мелодии, но в большей степени связь с нею проявляется в гармонии, хотя и она изменена.

Весьма близок к теме – и в гармоническом плане, и в мелодическом – шестой этюд, но движение тридцать вторых придает ему взволнованность.

В седьмом этюде, излагаемом в двухчастной форме, связь с темой ограничивается тоническими звуками в первых тактах и в дальнейшем – проведением ее элемента, излагаемого четвертями.

В восьмом этюде гармонизация первого периода сохраняется близость к теме, но в дальнейшем происходит несколько отклонений. При сохранении двухчастности несколько изменяется строение периодов, которые становятся девятитактовыми. Решительный характер придают этому этюду широкие скачки и акценты.

Девятый этюд, имеющий скерциозное звучание с оттенком фантастичности, связан с темой весьма слабо в тематическом плане, но воспроизводит ее тональный план (до-диез минор – ми мажор – до-диез минор). Однако форма здесь иная – простая трехчастная с весьма обширной кодой.

В десятом этюде сохраняется не только гармония темы, но и ее мелодические звуки на сильных долях и даже на относительно сильных. Шестнадцатые придают особую энергию.

В следующей вариации мягкая, почти жалобная мелодия выделяется среди прочих этюдов своей лиричностью.

Пройдя через все эти вариации – маршевые и лирические, токкатные и скерциозные – «Симфонические этюды» приходят к финалу, изложенному в форме рондо, весьма отдаленно напоминающему исходную тему – лишь в эпизодах возникают ее элементы. Аккордовая фактура мелодии придает ей торжественное звучание – возникает то самое «победное шествие», о котором говорил Шуман.

 

Музыкальные Сезоны

 

Все права защищены. Копирование запрещено