На концертах Марка-Андре Амлена в Москве

 

фото с сайта bach-cantatas.com

Первый из двух московских концертов замечательного канадского пианиста и композитора Марка-Андре Амлена состоялся 29 ноября 2017 года в Концертном зале имени П.И.Чайковского. Программа, как обычно у Амлена, включала наряду с очень известными еще и редко исполняемых авторов. Так, в первом отделении он исполнил две сонаты нашего соотечественника Самуила Фейнберга – № 1 и № 4.

Фейнберга-пианиста, хоть и редко, но еще кто-то из специалистов и заядлых меломанов вспоминает. И это объяснимо – трудно забыть пианиста, который первым в СССР записал оба тома «Хорошо темперированного клавира» И.С.Баха (1958–1961). Это была ярко романтизированная трактовка Баха. Вне зависимости от того, приемлет ли кто-то сегодня такую интерпретацию ХТК или нет, запись его в тех условиях иначе как подвигом не назовёшь. Одного этого достаточно, чтобы имя Фейнберга было навечно вписано в историю русского исполнительского искусства. Как пианист Самуил Фейнберг был учеником А.Б.Гольденвейзера. Одновременно он занимался композицией у Н.С.Жиляева. Его юношеские произведения были написаны в стиле Ф.Шопена, затем пришло увлечение Р.Вагнером и, наконец, А.Н.Скрябиным.

Композиторское наследие Фейнберга практически у нас неизвестно. Спасибо канадскому пианисту, приехавшему знакомить нас с собственными богатствами, которые мы сами не смогли рассмотреть под ногами. Вот уж воистину прав поэт: «Лицом к лицу лица не увидать. Большое видится на расстоянии».

Две исполненные Амленом сонаты Фейнберга оказались очень интересны по музыке как образцы постскрябинского яркого романтизма. Они и были исполнены Амленом в романтическом ключе. Обе сонаты одинаково любопытно завершаются. Они не заканчиваются, а прекращаются. Последняя нота как бы повисает в воздухе, словно вопрос, оставшийся без ответа.

Так этот прием сформулировал в названии своей пьесы интереснейший американский композитор Чарлз Айвз в 1906 году – почти за десять лет до сочинения Сонаты № 1. Фейнберг не мог знать этого сочинения Айвза, так как оно было опубликовано только в 1940 году, а впервые исполнено в 1946 году другим самобытным американским композитором и дирижером Аароном Коплендом.

Исполненные Амленом сонаты Фейнберга очень привлекательны на слух, но при этом непросты для понимания и требуют времени для осмысления. Пианист не даёт нам подсказок и оставляет наедине с этой музыкой. Хорошо, что оба концерта Амлена записаны филармонией и включены в каталог видеотрансляций из КЗЧ.

Моя оценка исполнения Амленом бетховенской «Аппассионаты» неоднозначна. Первая часть Allegro assai сразу властно приковала к себе непривычностью построения формы части в целом. Вторая часть Andante con moto была великолепно пропета. Очень убедительны были выбранные Амленом темпы. Если в первой половине второй части темп был сдержанный, даже чуть замедленный, то во второй половине он стал более энергичным. Очень экономно Амлен пользовался во второй части педалью, что давало возможность слышать очаровательные подголоски в левой руке.

Интересно и нетривиально исполнил Амлен переход от второй части к финалу. У Бетховена он обозначен attaca, т.е. без перерыва между ними. Амлен выполнил это указание Бетховена, но перед началом третьей части он дал полностью затихнуть последней ноте части второй. И только после этого со всей решительностью ринулся в стихию финала. Мне показалось, даже с некоторой избыточной решительностью. Насколько были убедительны первые две части «Аппассионаты», настолько не удовлетворил ее финал. Слишком быстрый темп оставил впечатление некоторой суетливости и торопливости. Несмотря на то, что все пассажи Амлен выиграл чисто, у меня осталось ощущение скомканности фразы. При таком темпе менее красиво зазвучал рояль. Я, конечно же, знаю, что у Бетховена написано Presto. Но меня все время не оставляет ощущение, что в бетховенские времена под Presto подразумевался не такой бешенный темп, какой применяется сегодня. В частности, мне казалось, что тогдашняя механика без двойной репетиции не могла его воспроизвести и выдержать. Я спросил об этом моем соображении известнейшего московского настройщика Евгения Александровича Артамонова. Он не согласился с моими домыслами и сказал, что отсутствие двойной репетиции всего лишь немного усложняло задачи исполнителей, но не мешало достигать быстрых темпов в сегодняшнем их понимании. Тем не менее, пусть даже технически сегодняшние стремительные скорости и были достижимы на старых инструментах, сама музыка накладывает ограничения на избыточные темпы, которые, с моей точки зрения, искажают замысел автора.

Наиболее сильное впечатление во всей программе сольного концерта Амлена на меня произвело исполнение им сочинений Роберта Шумана. В основной программе это была Фантазия до мажор ор.17. Высшей же точкой программы стало ее завершение – исполнение вторым бисом пьесы Шумана «Прощание» из цикла «Лесные сцены» ор. 62 № 9. Музыка Шумана под пальцами Амлена стала тем истинным романтизмом, каким я его представляю в идеале. Это было свободное и широкое дыхание музыки. Включая манеру звукоизвлечения и построение формы.

Первым бисом была очаровательная Токката самого Амлена, написанная им как обязательное произведение для последнего конкурса пианистов имени Вана Клиберна в Форт-Уорте, исполненная блестяще виртуозно и очень изящно.

Для второго концерта, состоявшегося 1 декабря в том же КЗЧ – уже с Госоркестром имени Е.Ф.Светланова под управлением Димитриса Ботиниса – Амлен выбрал оба фортепианных концерта Брамса. Это – одни из самых, если не самые трудные фортепианные концерты в истории музыки. Не говоря уже о том, что просто сыграть подряд два концерта Брамса трудно чисто физически, это очень непросто с точки зрения и музыкальной, и эмоциональной.

Первый фортепианный концерт ре минор написан в 1856-57 годах 24-летним Брамсом. Это яркий, виртуозный, экстравертный концерт. Так он и был блестяще исполнен Амленом. Очень красиво прозвучала вторая часть Adagio. Несколько завышенный на мой вкус темп третьей части Allegretto grazioso здесь был вполне убедителен, хотя Брамс, очень скрупулёзно указывающий оттенки динамики и темпов, написал Un poco più presto – немного быстро.

Второй фортепианный концерт си-бемоль мажор написан Брамсом 1881 году, когда он уже был зрелым мужем и опытным композитором. Он захватывает слушателей не столько своими пианистическими сложностями, достоинствами и красотами, сколько глубиной мысли и скрытой, не внешней, силой чувств. Второй концерт Брамса сродни по своей философской глубине гётевскому «Фаусту».

Амлен исполнил его великолепно и во всех смыслах фактически безупречно. Концерт настолько точно был выстроен по форме, что, несмотря на его, мягко говоря, немалую длительность – 48 минут, они пролетели незаметно.

Госоркестр и стоявший за пультом Димитрис Ботинис показали себя с наилучшей стороны. Дирижерский жест Ботиниса очень точен, не избыточен и пластичен – видна симоновская школа.

Оркестровый звук был очень разнообразен и красив. Точно соблюден баланс всех групп оркестра. Аккомпанемент Ботиниса был очень корректен, что особо важно в ансамбле с Амленом, который не злоупотребляет излишним forte. Так же, как и в сольной программе, Амлен был экономен в использовании педали и в выступлении с оркестром. Еще одна черта характерна для пианизма Амлена – бережное отношение к forte. В течение обоих концертов он ни разу не прогрохотал на ffff, не выходя за пределы ff. На сегодняшней концертной эстраде это большая редкость, особенно среди молодых (и даже уже не очень молодых) пианистов.

Замечательно Пауль Суссь и Евгения Петрова исполнили большой виолончельный дуэт в третьей части Второго концерта Andante – Più adagio.

На бис Марк-Андре Амлен блестяще исполнил две прелюдии Клода Дебюсси: «Отражения в воде» из Тетради № 1 цикла «Образы» и «Фейерверк» из Тетради II цикла «12 прелюдий».

 

Все права защищены. Копирование запрещено.