Оперу «Орлеанская дева» Петр Ильич Чайковский написал вскоре после «Евгения Онегина», и во многих отношениях эти два произведения были противоположны друг другу: «лирические сцены», которые композитор даже оперой назвать не решился – и драматический сюжет на историческом фоне, пушкинская «энциклопедия русской жизни» в качестве литературного первоисточника – и обращение к истории другого народа, новаторское в драматургическом отношении произведение – и вполне привычная публике «большая опера».
Количество художественных произведений, посвященных Жанне (Иоанне) д’Арк, известной как Орлеанская дева, огромно. В 70-80-х годах XIX века была особенно популярна переведенная В. Жуковским драма Ф. Шиллера «Орлеанская дева» – правда, пьеса была запрещена к постановке в России, но актриса М. Ермолова часто читала на студенческих вечерах монологи из нее. П. И. Чайковский был знаком с шиллеровской драмой, как и другими произведениями о французской героине – драмой Ж. Барбье «Жанна д’Арк», оперой О. Мерме «Орлеанская дева». Всеми этими источниками он воспользовался, когда решил после лирического «Евгения Онегина» создать монументальное историческое полотно. Все же в первую очередь при создании либретто, которое он написал сам, композитор опирался на Ф. Шиллера – правда, финал был изменен: в драме героиня погибает на поле битвы, у П. И. Чайковского же она сгорает на костре по приговору инквизиции – как это и было в действительности. Но это не просто возвращение к историческим фактам: у Ф. Шиллера в финале – героический апофеоз, у П. И. Чайковского – трагедия.
И все же назвать «Орлеанскую деву» героической оперой нельзя: внимание главным образом сосредотачивается на драме героини (подобно «Опричнику» – предыдущей опере П. И. Чайковского на исторический сюжет): Иоанна разрывается между любовью к Лионелю – бургундскому рыцарю, союзнику англичан – и сознанием того, что она нарушила свой обет, пощадив врага. Это внутреннее противоречие, переживаемое героиней, становится одним из источников развития образа: от элегической арии («Простите вы, поля мои родные»), интонационно родственной «секвенции Татьяны» из «Евгения Онегина», через декламационно-выразительный рассказ («Святой отец, меня зовут Иоанна») во втором акте, драматические интонации в сценах с Лионелем в третьем действии, лирический – в духе романса – дуэт в первой картине четвертого акта – к страстным призывам к небесам в мрачной заключительной картине.
В противоположность Иоанне, другие характеры подобного развития не получают и остаются такими, какими предстают в экспозиции: старый Тибо, отец героини – фанатичный, рыцарь Дюнуа – мужественный и доблестный, король Карл VII – слабый и безвольный, Лионель – лирический герой. Все эти действующие лица окружают Иоанну, являя собой фон для ее «портрета».
Опера на исторический сюжет немыслима без хоровых сцен – и в «Орлеанской деве» их немало. Произведение начинается пасторальным хором девушек, своим светлым колоритом оттеняющим последующие драматические события (этот контраст ощущают даже персонажи оперы: «Не по душе мне эти песни, Раймонд!» – восклицает старый Тибо). В первом акте непосредственно за арией Иоанны следует хор ангелов, лаконичная тема которого в дальнейшем станет своеобразным «внутренним голосом» героини, напоминающем о долге. В начале второго акта хор менестрелей, основанный на подлинной французской песне «Куда же вы ушли», вводит в атмосферу королевского двора (композитор использовал эту мелодию еще раз – в «Старинной французской песенке» из «Детского альбома»), а в финале действия героиня прославляется в развернутом ансамбле с хором. Вторая картина четвертого акта также представляет собой масштабную хоровую сцену.
О том, как захватил Петра Ильича сюжет оперы «Орлеанская дева» и в особенности образ главной героини, свидетельствуют строки из его письма к Н. Ф. фон Мекк: «Когда дошел до последних дней Иоанны, ее мучений, казни… мне до того в лице ее стало и больно и жалко за человечество, что я почувствовал себя совершенно уничтоженным». Но были и другие причины, заставившие его приняться за такое произведение: одна из предыдущих опер – «Кузнец Вакула» – была принята публикой весьма холодно, на счастливую сценическую судьбу для «Евгения Онегина» он не рассчитывал, и композитору хотелось создать такое произведение, которое наверняка имело бы успех. «Орлеанская дева» с ее эффектными ансамблевыми и хоровыми сценами казалась именно такой оперой. Поначалу казалось, что ожидания композитора оправдываются: премьера в Мариинском театре 13 февраля 1881 года имела большой успех, но на последующих спектаклях он не повторился. Критики упрекали оперу в мелодической бедности. В дальнейшем «Орлеанская дева», хоть и появлялась иногда в репертуаре оперных театров (и появляется до сих пор) – все же она не удостоилась такой любви публики, как «Евгений Онегин» или «Пиковая дама». И даже сам П. И. Чайковский признавал, что эта опера не была «лучшим и наиболее почувствованным» из его творений.
Музыкальные Сезоны
Пока нет комментариев