Симфония и песня – эти жанры всегда были рядом в творчестве Густава Малера. Не раз его симфонии рождались из песен: Первая симфония неразрывно связана с «Песнями странствующего подмастерья», Вторая, Третья и Четвертая – с «Волшебным рогом мальчика». Но в «Песни о Земле» слияние достигает такой степени, что музыковеды расходятся во мнениях, считать ли это произведение песенным циклом или симфонией. Автор отдал предпочтение первому определению – он не включил это произведение в число симфоний. Однако, по словам дирижера Бруно Вальтера, он руководствовался при этом не формальными признаками: к тому времени Малер являлся создателем восьми симфоний, а Девятая стала последней для Людвига ван Бетховена и для Антона Брукнера…

Если это и так, не стоит строго судить композитора за небольшое проявление суеверия: в 1907 г. у Густава Малера было достаточно причин для мыслей о смерти – умерла дочь композитора, а у него самого обнаружилось серьезное заболевание сердца. Пришлось ограничить физические нагрузки – а ведь Малер, по его собственному признанию, никогда «не умел работать за письменным столом», его музыкальные идеи рождались во время прогулок по горам и лесам, и необходимость изменить образ жизни композитор переживал тяжело.

И вот в такое тяжелое для композитора время он знакомится с книгой «Китайская флейта» – сборником стихотворений поэтов-китайцев эпохи Тан, переведенных на немецкий язык Гансом Бетге. Интерес к восточной культуре был весьма распространен в Европе начала ХХ столетия, но обращение Малера к этим стихам нельзя считать обычной данью модному увлечению: творения китайских поэтов, живших в VIII веке, оказались созвучны его собственному душевному настрою. В них возникают вечные вопросы жизни и смерти, смысла бытия, представляемые в единстве с образами природы. Такие темы воплощались в предшествующих симфониях Малера, и это свидетельствует о том, что цикл «Песнь о Земле» задумывался первоначально как симфоническое произведение с участием солистов. Другой аргумент в пользу этого утверждения – важное драматургическое значение оркестровых эпизодов, роль которых выходит далеко за рамки интерлюдий. Структура цикла тоже напоминает малеровские симфонии: в первой части можно усмотреть некоторые признаки сонатной формы, далее следует медленная часть, три части скерциозного характера и финал, сходный с финалом Симфонии № 3.

В основу первой части положена «Застольная песня о горестях земли» Ли Бо, где скоротечность людской жизни противопоставляется вечной природе. Фанфарные возгласы, открывающие эту часть, придают ей некоторую театральность. Вокальная мелодия, прерываемая паузами, дополняется «высказываниями» солирующих инструментов – они не аккомпанируют солисту, а развивают свои мелодии наравне с ним. Трагичность достигает предела в третьей строфе, где упоминается крик обезьяны, символизирующий в китайской культуре безысходную тоску – этот момент отмечен высоким регистром в сольной партии, хроматизмами, пассажами струнных.

Во второй части, написанной на стихотворение Чжан Цзы «Одинокой осенью», приметы осени – иней, туманы и холод – соотносятся с сединой и усталостью, этими неизменными спутниками старости. На фоне мерной фигурации засурдиненных скрипок «пропевает» печальную тему гобой, поддерживаемый кларнетом. Чувство отрешенности подчеркнуто преимущественным вращением мелодии в пределах трихордового оборота. Эта линия продолжается солисткой-контральто. В каждой новой строфе нарастает напряжение эмоций. Оркестровка носит камерный характер, лишь в кульминации, приходящейся на четвертую строфу, появляется аккорд tutti.

В трех последующих частях – скерциозных – можно усмотреть черты стилизации. Стихотворение Ли Бо «О юности» описывает традиционный китайский сад с прудом, искусственным островком, мостиком и беседкой. Эти приметы далекой культуры воплощены композитором в коротких пентатонических попевках. Стихотворение того же поэта «О красоте», положенное в основу части четвертой, получает неожиданно европеизированное претворение – возникают черты менуэта. Выразительная мелодия контральто прерывается пассажами струнных, глиссандо арф. Замыкает группу скерциозных частей еще одно творение Ли Бо – «Пьяный весной». «Жизнь – это сон, зачем ее делать тяжелой?» – таков смысл этого трагического монолога, который персонаж-пьяница обращает к птичке. Этому герою нет дела до весны, он не связывает с нею надежд на обновление мира. В сочетании с партией оркестра, наполненной флейтовыми трелями, скрипичными флажолетами и тремоло – этими «приметами весны» – звучит прерывающаяся музыкальная речь тенора.

В финальной части – «Прощание» – использованы два произведения разных поэтов: «В ожидании друга» Мэн Хаожаня и «Прощание с другом» Ван Вея. Главной темой становится одиночество и смерть. Начинаясь с монотонной речитации контральто на фоне выдержанного виолончельного звука и «неподвижной» мелодии, излагаемой флейтой, музыкальная мысль развивается в рамках двойной трехчастной формы, чтобы завершится истаиванием в до-мажоре.

«Песнь о Земле» впервые была исполнена после смерти Густава Малера – в ноябре 1911 г.

 

Музыкальные Сезоны

 

Все права защищены. Копирование запрещено