В 1879 г. Российская империя готовилась отметить двадцатипятилетний юбилей восшествия на престол Александра II. К этой знаменательной дате, праздновать которую предполагалось в следующем году, были запланированы различные торжественные мероприятия, в том числе – грандиозное представление, отражающее наиболее значимые моменты правления этого императора. Создать музыку к этому спектаклю было предложено Николаю Андреевичу Римскому-Корсакову, Александру Порфирьевичу Бородину, Модесту Петровичу Мусоргскому и другим русским композиторам. Они не отказались от предложения. Мусоргский создал марш «Взятие Карса», Римский-Корсаков – хор «Слава», а Бородин обратился к событиям, развернувшимся в 1860-1870-х гг. на территории Средней Азии, в результате которых Российская империя приросла территориями Бухарского эмирата, Кокандского и Хивинского ханств.
События эти вызвали в российском обществе живейший интерес. Его проявлением стала, в частности, «Туркестанская серия» – цикл картин Василия Верещагина. В симфонической картине Бородина, получившей заглавие «В Средней Азии», события выглядят несколько идеализированно. Согласно литературной программе, сформулированной автором, содержание симфонической картины представляет собою движение каравана, который безбоязненно и мирно совершает свой путь по бескрайней среднеазиатской пустыне под защитой русских военных сил – программа не столько сюжетная, сколько изобразительная.
Музыкальный пейзаж беспредельной пустыни с ее огромным пространством и звенящей тишиной создается «безжизненной» звучностью флажолетов у скрипок. На этом фоне возникает мелодия, напоминающая русскую протяжную песню – ее «запевает» солирующий кларнет, а затем валторны подхватывают ее, подобно хору (такое изложение – солист и хор – вполне типично для русских народных песен). «Это поют казаки, сопровождающие караван», – указывает композитор. Другой образ – караван, движущийся по пустыне – возникает у струнных в размеренном пиццикато.
Если первая тема связана с образом России, то вторая – это Средняя Азия, Восток, столь любимый Александром Порфирьевичем Бородиным. По словам композитора, это песня погонщика верблюдов. Мелодию с типичными восточными чертами – прихотливым ритмом, многократными возвращениями к определенному тону, фиоритурами – проводит английский рожок. Восточная тема уступает место пустынному музыкальному пейзажу, а затем возвращается русская тема.
В дальнейшем развитии своем восточная и русская темы не противопоставляются, не вступают в конфликт между собою – напротив, в процессе варьирования они сливаются воедино. В этом проявляются не только черты эпической драматургии, характерной для творчества Бородина – преобладание контрастных сопоставлений над конфликтностью и варьирования над мотивной разработкой – но и присущее композитору мироощущение: идея гармоничного единения контрастных «миров» (в частности, России и Востока) проступает у него даже в «Князе Игоре» через призму вражды. Выражена эта идея и в музыкальной картине «В Средней Азии».
Симфоническая картина завершается исчезновением восточной темы и постепенным истаиванием русской – словно караван удаляется.
Важная особенность этой симфонической картины – неразрывная связь мелодий, гармонии и даже формы с оркестровыми тембрами: в клавирном изложении она утрачивает свою выразительность.
Запланированное представление, для которого это произведение создавалось, так и не было осуществлено, но написанная для него музыка стала жить своей жизнью, исполняясь в концертах. Произошло это и с симфонической картиной «В Средней Азии». Впервые она прозвучала по просьбе певицы Леоновой в ее концерте в апреле 1880 г.
«В Средней Азии» – единственная программная симфоническая картина Бородина, который – в противоположность своим товарищам по балакиревскому кружку – тяготел в большей степени к циклической симфонии. Это произведение было высоко оценено Ференцем Листом, которому композитор показал партитуру, будучи за границей.
Музыкальные Сезоны
Пока нет комментариев