Современный танец и академический театр уже давно партнеры. Для первого – престижно оказаться на одной сцене с классикой, для второго – важно не отставать от времени. Однако подобрать современные произведения под стать образцовым танцовщикам – задача непростая.

 

С ней удалось справиться руководителю балетной труппы Большого театра Махару Вазиеву, когда он составлял программу одноактных балетов для мировой премьеры «Четыре персонажа в поисках сюжета». А реализовали ее хореографы Брайан Ариас («Девятый вал»), Симоне Валастро («Всего лишь»), Димо Милев («Угасание»), Мартин Шекс («Тишина»). Спустя почти полгода после первых показов, балеты данных постановщиков не потеряли свою эстетическую привлекательность и укрепились в действующем репертуаре главного театра России.

Свобода выбора темы и исполнителей – главное, что привлекло всех четырех зарубежных хореографов, принявших предложение М. Вазиева поработать в Большом театре. И это, во многом, обеспечило успешность их постановок, в которых контрастность идей, музыкального материала и пластических языков только усилили зрительский интерес. Но каждый из четырех хореографов – Б. Ариас, С. Валастро, Д. Милев, М. Шекс – это еще и разный, значительный профессиональный опыт, заранее гарантировавший театру грамотный и качественный творческий материал.

«Девятый вал». Сцена из балета. Фото Натальи Вороновой Большой театр_

Первый в программе «Девятый вал» Брайана Ариаса на музыку М. Глинки и Н. Римского-Корсакова – самый продолжительный из четырех одноактных балетов. Его тема – марины Ивана Айвазовского, в чьей переменчивой стихии человек всего лишь песчинка. Другое дело море непредсказуемых человеческих страстей. Вот как раз их состояние, воспользовавшись известным живописным символом, Ариас и попытался перенести на сцену.

Поначалу малочисленные кордебалетные волны, на фоне задника с меняющимися полотнами Айвазовского, выглядят неубедительно. Да и в музыке великих композиторов значительно больше красочности, чем в композициях хореографа. Но это только поначалу и не стоит ждать буквальной образности от задумок Ариаса. Танцевальные идеи Брайана начинают раскрываться благодаря периодичным сменам исполнителей, сосредоточенных на узловатой, развивающейся наплывами пластике. Вот стихия вынесла на сцену великолепный дуэт Марии Александровой и Владислава Лантратова, в котором балерина и танцовщик воплотили единство двух начал – женского и мужского.

«Девятый вал». Якопо Тисси. Фото Натальи Вороновой Большой театр_

Их место заняло чувственное байроническое соло Якопо Тисси, в своих сценических выходах эффектно использовали амплитуду движений Артемий Беляков и Дарья Хохлова. Определял же смену солистов кордебалет, чья роль близка античному хору, выпускающему героев на сцену и скрепляющему действие песнями (танцами). Финал балета напомнил коду номеров, когда каждый из участников виртуозной комбинацией (или коротким соло) подводит итог всему танцевальному действу.

«Девятый вал» – скульптурный, подобный дыханию мощного исполина спектакль. Благодаря известной классической музыке он находит сближение со зрителями, но и приводит к эклектичному восприятию: когда в одном фрагменте способное тело артиста значит больше, чем хореографический текст, а во втором – танцовщикам из набора движений, вдруг, удается сформировать отдельный пластический шедевр, или в третьем – владение современной техникой оказывается важнее академической школы.

 

«Всего лишь» (Just) . Ольга Смирнова. Фото Натальи Вороновой. Большой театр_

Замысел пятнадцатиминутного балета «Всего лишь» (Just) Симоне Валастро образовался из музыки Дэвида Лэнга, вдохновившегося библейской «Песнью Песней». В нем нет конкретных персонажей и нет прямого ассоциативного ряда. Сплошное погружение в затягивающий и обволакивающий танец. И такой балет не прозвучал бы чисто без талантливых, пластически чутких артистов, среди которых Ольга Смирнова и Никита Капустин, Вячеслав Лопатин, Мария Виноградова и Анастасия Сташкевич. Своей партией думающая, одаренная балерина Смирнова сделала видимый и правильный репертуарный шаг вперед, а Капустин перспективный и доказательный прорыв к другим ролям.

 

«Угасание» (Fading). Мария Виноградова, Игорь Цвирко. Фото Михаила Логвинова Большой театр

Балет «Угасание» (Fading) Димо Милева, на музыку разных произведений Энрике Гранадоса, эмоционально созвучен поэтическому романсу, похож на погружение в воспоминания. В его основе попытка передать предчувствие гибели Гранадоса, утонувшего в водах Ла Манша в годы Первой мировой войны. Милев не хотел транслировать сам трагический момент, связанный с композитором, он вынес свое ощущение от данной истории. И в итоге получилась многозначная хореография, втянувшись в которую можно было пережить катарсис. Из всех четырех танцевальных опусов милевский достиг вершины, представив танец, как лучшее средство от любых жизненных невзгод, дав зрителям почувствовать себя сопричастными увиденному. В чем хореографу помогли артисты Маргарита Шрайнер, Семен Чудин, Мария Виноградова, Денис Савин, Дарья Хохлова, Дмитрий Ефремов, Анна Балукова.

 

«Тишина» (Silentium). Светлана Захарова, Якопо Тисси. Фото Натальи Вороновой

«Тишина» (Silentium) – такое название своему балету дал хореограф Мартин Шекс, избрав для него музыку Арво Пярта. Примой «Тишины» стала Светлана Захарова, которую Шекс изначально видел главной исполнительницей в постановке.

Тишина – нет лучшей темы для танца. Она нужна танцу, для того, чтобы заменить слово и сосредоточиться на сокровенном, найти способ раскрыть пластическую идею. Однако вдохновить на творение хореографа должна музыка или какие-то интересные, неординарные обстоятельства жизни. В случае с «Тишиной» Шекса вдохновили православные песнопения, духовная жизнь русского монастыря. А название балета ему было подсказано стихотворением Федора Тютчева «Silentium!» («Молчи, скрывайся и таи…»). Впрочем, для зрителей это все, скорее, будет любопытно лишь в дополнение к увиденному балету, представляющему собой целостное, не нуждающееся в разъяснениях, глубоко эмоциональное произведение. Оно логично завершает па-де-катр одноактовок и потому что имеет эталонную пуантную технику (в отличие от других трех балетов), и потому что зримо указывает на важность духовного подъема человека.

Остановив свой выбор на неизвестных в России зарубежных хореографах, Махар Вазиев не хотел привносить в жизнь Большого театра танцевальный эксперимент. Его артисты смогли поработать с талантливыми и уже обретшими опыт постановщиками. Их мастерство и техника, несомненно, обогатили балетную труппу, помогли ей восстановиться и вырасти. Данный проект в целом стоит считать успешным.

 

 

Все права защищены. Копирование запрещено.