Венская Staatsoper – Мекка для каждого ценителя оперного жанра. Это театр, в котором можно найти спектакли на любой вкус, но для меломанов он в первую очередь ассоциируется, подобно Большому театру, с традиционными постановками – историческими и костюмными.

 

Столица некогда великой империи, Вена и сейчас оставляет за собой право «повелевать и властвовать» – по крайней мере, на музыкальной арене. Театральные премьеры признаются публикой как бы заранее, еще до появления на сцене, а спектакли «с именем», прошедшие проверку временем, остаются подлинными эталонами и вновь возвращаются в обновленном составе.

©Wiener Staatsoper GmbH / Michael Pohn

Так случилось и со знаменитым «Балом-маскарадом» Верди 1986 года, премьерой которого дирижировал Клаудио Аббадо, а главную партию – короля Густава III – пел Лучано Паваротти. Спустя ровно тридцать лет постановка снова появилась на венской сцене – в той же режиссуре Джанфранко де Бозио, сценографии Эммануэль Луццати и костюмах Сантуццы Кали. Подобный прием «дословного» возрождения старой постановки, конечно, совсем не нов, но мало где «возраст» сценической составляющей спектакля был бы настолько ощутим, как в венском «Бале-маскараде».

Восстановленные исторические костюмы выглядели достаточно стильно и привлекательно, при этом нисколько не перетягивая на себя лишнего внимания – разве что в финале, в сцене маскарада, где это практически необходимо. Но о декорациях этого сказать нельзя – многофигурные росписи стен от пола до потолка громадной сцены отвлекали от главного. А вкупе со странным, чересчур темным освещением обстановка на сцене побуждала больше слушать оперу, чем смотреть. Можно предположить, что постановщики ставили перед собой задачу воссоздать освещение того времени, атмосферу «при свечах», но воплощение этой идеи себя не оправдало.

Если визуальные детали спектакля могли вызвать некоторые сомнения, то музыкальная часть оказалась почти выдающейся. Итальянский дирижер Джампаоло Мария Бизанти, начавший свой путь, как и Верди, в Милане, привнес в венскую постановку необходимую итальянскую составляющую. Оркестр Staatsoper под его руководством с самого начала увертюры звучал эффектно, уверенно, но при этом очень вдумчиво и глубоко. В лирических сценах удалось избежать излишней манерности и «сладости», часто случающейся в постановках вердиевских опер – великая музыка была исполнена достойно и по-хорошему патетично – так, как и должно было быть.

©Wiener Staatsoper GmbH / Michael Pohn

Прекрасный хор – в первых двух действиях мужской, а в финале смешанный – дополнил ощущение идеальной слаженности и полного владения музыкальным материалом. Особенно ярким стал эпизод из второй картины первого действия, где два мужских хора, поющих одновременно разные тексты с разным посылом – по принципу антифона, – подчеркнули трагический переломный момент сюжета и символизировали главных героев, которых конфликт разъединил навсегда.

Сам сюжет оперы довольно прост и лаконичен, но чем проще, тем в какой-то мере труднее насытить характеры персонажей интересными чертами. Но и для любовного треугольника главных героев, и для немногочисленных, но важных второстепенных образов это совершенно не стало проблемой. Цензурные требования, из-за которых место действия изначального либретто Эжена Скриба пришлось перенести из королевского двора Швеции в Бостон, со временем стали бессмысленны, поэтому теперь, как и положено, в центре внимания – Король Густав и его приближенные. В исполнении звездного мексиканского тенора Рамона Варгаса Густав получился горделивым, вальяжным и немного самовлюбленным. Не столько любовь к жене ближайшего друга Амелии, сколько самолюбование и беспечность стали основными чертами образа – и это существенно повлияло на трактовку сюжета.

По сути, настоящим главным героем оперы оказался Ренато, лучший друг короля и обманутый муж. Знаменитый итальянский баритон Роберто Фронтали наполнил этот образ сложнейшими красками так, что в большей степени было интересно наблюдать за его трансформацией, чем за любовными перипетиями. По сути, вся патетика сюжета достигалась именно за счет образа Ренато – и такая интерпретация оказалась очень убедительной. А говорить о качестве вокала обоих певцов, вероятно, и вовсе не нужно – ведущие мастера поколения полностью оправдали свои многочисленные звания, анализировать удачи и неудачи совсем не хотелось – музыка звучала в своем совершенном виде.

Kristin Lewis als Amelia, seine Gattin ©Wiener Staatsoper GmbH / Michael Pohn

Но ярчайшим впечатлением от вечера все же стал женский вокал, а именно Елена Панкратова в роли Амелии. Русско-немецкая певица, которой подвластны любые партии (в том числе в сложнейших вагнеровских операх), в музыке Верди, казалось, просто отдыхала и наслаждалась. Насыщенный тембр, роскошные верхи и мощные низы, а еще грация и обаяние не оставили сомнений в том, что из-за такой женщины действительно могут совершаться убийства. А драматизм партии Амелии оттенила своим замечательным колоратурным сопрано Мария Назарова в роли пажа короля Оскара, добавив легкости и беззаботности в довольно мрачный сюжет.

Для постановки оперы «по кальке» 1986 года определенной угрозой могла бы стать «нафталинность», обвинения в устарелости – и это неудивительно, ведь в тренде ультрасовременное видение шедевров. Но «Бал-маскарад» в Венской Опере одновременно доказал необходимость исторических постановок рядом с экспериментальными, и, что самое главное, нисколько не уступил эталонному спектаклю 1986 года – с новыми звездами, но со «знаком качества» той великой эпохи.

 

 

фото с сайта wiener-staatsoper.at

 

 

Все права защищены. Копирование запрещено.