В Московской филармонии выступил Российский национальный молодежный симфонический оркестр под управлением Александра Сладковского. В программе вечера значились Скрипичный концерт Яна Сибелиуса (солист — Павел Милюков) и Четвертая симфония Антона Брукнера

 

И хотя РНМСО не единожды играл первое сочинение, причем с разными дирижерами и солистами (Александр Лазарев, Валерий Гергиев, Вадим Репин), оно звучит свежо и незаезженно.

Концерт Сибелиуса сложен тем, что эмоции, которые тут заложены, необходимо строго дозировать: любое расхолаживание или «переигрывание» приведут к неверной трактовке. Финский композитор в этом широко известном произведении остается верен своему темпераменту и характеру — нордическому, сдержанному, но не лишенному живых чувств, которые скрываются под суровой оболочкой музыкального языка.

Перед дирижером при исполнении концерта стоит двойная задача: необходимо, чтобы коллектив звучал так, будто он исполняет симфоническое сочинение (партия оркестра здесь очень самостоятельна), при этом важно найти баланс и взаимопонимание с тем, кто солирует.

Эти проблемы оказались миражом для Александра Сладковского и Павла Милюкова — двух больших художников: в их интерпретации была найдена и золотая середина по эмоциям, и полное единство общего и личного.

В аристократичной манере игры Милюкова выверен каждый пассаж, октава, форшлаг — комар носу не подточит. При этом в ней нет холодного академизма, элемента заученности: все происходило в моменте, сиюминутно рождалось на глазах слушателя. Инструмент звучал предельно эстетично и благородно — скрипачу более чем удались как лирические, так и патетические эпизоды. Он беспрепятственно преодолевал трудности огромнейшего диапазона во многих фрагментах, легко и красиво выходил на трепещущие верхушки.

По качеству исполнения солисту не уступал оркестр: вместе с Милюковым Сладковский трактует концерт как произведение подлинно драматическое. Это слышно не только в жестких, волевых репликах меди в первой части, например, но особенно в третьей, где основной танцевальный элемент тематизма приобретает характер инфернальной пляски.

 

Но настоящим событием стало исполнение Четвертой симфонии Антона Брукнера, чей двухсотлетний юбилей в этом году в России активно отмечается. И в столицах, и в регионах появляются программы и абонементы, где звучит только его музыка. Для Александра Сладковского   творчество Брукнера — «особая планета» и в этом сезоне дирижер неоднократно выступал, например, с его Девятой симфонией.

Теперь настала очередь открыть московской публике Четвертую (редакция 1878 года с финалом 1880 г.), которая в столице не звучала семь лет — с момента, как ее исполнял РНО п/у Василия Синайского.

Чувствуется, что с Брукнером у Сладковского особые отношения: он заразил музыкантов любовью к нему, это ощущалось в каждом такте, каждой проинтонированной фразе. Удивительно, что молодежный оркестровый коллектив смог поднять столь внушительную громадину на своих плечах почти что без единого промаха. Уже одно то, что все духовики-медники (а их здесь семнадцать), у которых в симфониях Брукнера и в этой, конечно, особо важная и значимая роль, играли синхронно и звучали как большой сплоченный организм в покоряющих своим масштабом туттийных эпизодах, достойно восхищения. Впрочем, не меньше восхищала и работа всех остальных групп оркестра: РНМСО воплотили всю грандиозную глубину замысла Брукнера. Но и камерные фрагменты, требующие иного, более детализированного подхода были сыграны чарующе красиво.

Для Александра Сладковского эта музыка — о Вечном, о мироздании, о Свете и созидании, к которому обязательно надо стремиться. На самых величественных страницах партитуры, когда перед слушателем словно выстраивался парад планет, каждого сидящего в зале поглощала целая звуковая вселенная. Словно рождалось какое-то новое космическое пространство, в котором все гармонично, упорядоченно, стройно. И соло валторны, с которого начинается первая часть симфонии, как бы являлось проводником в эту атмосферу бесконечной любви. Несколько брутальная, темпераментная манера дирижирования Сладковского здесь оказалась очень к месту.

Но особо проникновенно прозвучали эпизоды, требовавшие приглушенных красок. Больше всего их во Второй части, где РНМСО рисовал картину вечернего австрийского леса с его таинственными перекличками-зовами, окутывающим поляны туманом, шелестящей листвой. Все это можно было расслышать в бесчисленных соло кларнета, флейты, валторны (Иван Тихонов, Ксения Арсенова, Аида Мажорина). Невероятно обаятельным и милым получилось небольшое трио Третьей части — уютная пастораль, живописующая танец крестьян.

Соединить в единую концепцию столь полярные образы — камерные, утонченные и грандиозно-космические, которые в брукнеровской симфонии находятся рядом и наступают друг другу на пятки (композитор очень любил использовать прием subito) — труднейшая задача. С нею РНМСО справился с большим вдохновением и удовольствием. Исполнением Четвертой симфонии Александр Сладковский открыл новые горизонты для этого молодого, но суперпрофессионального оркестра.

 

 

Фото предоставлены пресс-службой Московской Филармонии