Мариинский Оркестр (именно так, с большой буквы) под управлением Валерия Гергиева исполняет Чайковского в Кадоган Холле.

 

Mariinsky Orchestra & Valery Gergiev by Valentin Baranovsky © State Academic Mariinsky Theatre

Волшебство. Так и никак иначе нельзя охарактеризовать действо, совершавшееся два вечера подряд 4 и 5 Марта в Кадоган Холле. В паре концертов Мариинский оркестр под управлением художественного руководителя Валерия Гергиева исполнил цикл поздних симфоний Чайковского в сочетании с музыкой из самых любимых балетов Чайковского, связанных с Мариусом Петипа и Санкт-Петербургом. В этот раз это случилось не в Барбикане или Королевском оперном театре, и даже не в Холле Королевы Елизаветы, а в небольшом я бы даже назвала его камерным, Кадоган Холле. И в некоторые моменты зал с великолепной акустикой был явно маловат для заполнившей его музыки.

Не смогу написать полноценную рецензию, так как даже микро нестыковки, присущие любому живому исполнению музыкального произведения оркестром, были мною не замечены. Вполне может быть,  что я «предвзята» в отношении Мариинского и его дирижера — в самом лучшем смысле этого слова. Представлю небольшие зарисовки произошедшего…

Итак, понедельник, ну, конечно, понедельник, Гергиев, Мариинка — сапоги, каблуки, макияж… несколько заранее, на всякий случай, и… в метро что-то случилось. 35 минут пешком на каблуках — но это того стоило!

Толпа народу, все чуть позже из-за проблем с транспортом, минут на 10 задерживается начало концерта. И самые лакомые кусочки из Лебединого, знакомые с детства.

Музыка «Лебединого озера» часто звучит в концертном исполнении в виде сюиты, в которую вошли широко развернутые сцены и отдельные танцевальные номера.

Valery Gergiev © Alexander Shapunov

«Я хотел бы, всеми силами моей души, чтобы музыка моя распространялась все шире, чтобы все больше людей находило в ней утешение и подпору». И весь зал нашел, сидели завороженные. Венгерский танец (Чардаш), Испанский, Неаполитанский, Мазурка. Овации и выходы на поклон завершились исполнением Трепака (Русский Танец) из Щелкунчика. Исполнено было ярко, зримо, с огромной энергетикой. Танцы всё же не основная тема превращения девушки-лебедя, но как они слушались!

Чуть необычно взятый темп знаменитого вальса. Две золотые флейты: непривычно для глаз и божественно для ушей — здесь играют в основном на серебряных инструментах.

Длинное открытое соло арфы четвертого движения; соло для скрипки и виолончели напомнили, что струнную музыку можно играть с большим количеством вибрато, (чего здесь уже давненько не слыхала) — исполнение было просто изумительным!

Легкие движения пальцами — и полилась величественная тема рока — грозная, повелительно-властная. Это фатум, это та роковая сила, которая мешает порыву к счастью дойти до цели, которая ревниво стережет, чтобы благополучие и покой не были полны и безоблачны… Она непобедима, и ее никогда не осилишь.

Четвертая симфония стала итогом московского периода творчества Чайковского, над которой он работал несколько месяцев в 1877, после тяжелого душевного кризиса, вызванного крайне неудачной женитьбой. «Я жестоко хандрил прошлой зимой, когда писалась эта симфония, и она служит верным отголоском того, что тогда испытывал».

2-я часть канцона и 3-я — скерцо — как отступления. У  Гергиева не было проблем с резким переключением между темпами.

Грозно, властно, мрачно-торжественно лилась музыка. Задумчивое лирическое Andante in modo di canzona с выразительно певучей темой солирующего гобоя, замечательное скерцо — pizzicato струнных, напоминающее звучание народных балалаек и отзвуки военного марша у медных (в основе — тот же нисходящий мажорный тетрахорд). Нет! Это были грезы, и фатум пробуждает от них…

И финал. Вторая тема финала —  народная плясовая «Во поле березонька стояла», которая в процессе исполнения становится всё грустнее, шире и мрачнее.

Дирижер, музыка, оркестр были единым целым. Конечно, более 30 лет вместе дают определенную легкость в управлении, да и сам оркестр замечателен.

Во второй вечер были исполнены отрывки из 1 и 2 акта балета «Щелкунчик» и «Патетическая».

Балет «Щелкунчик» создавался П.И. Чайковским в 1892 году, в непосредственной близости с оперой «Иоланта» (1891) и Шестой симфонией (1893).

В «Щелкунчике» — последний балет Чайковского — он снова возвращается ко всегда волновавшей его теме борьбы против темных и злых сил, борьбе за счастье, но в данном балете всё это претворяется через детские образы. И они отличаются особым лаконизмом, изяществом, меткостью образных характеристик. Закрыв глаза на «Вальсе цветов» легко было представить танец перед мысленным взором. Обычно мне не хватает движения на сцене при исполнении балетной музыки, но не в этот раз. Настолько насыщенным драматизмом было исполнение.

Valery Gergiev for the Mariinsky Orchestra © Valentin Baranovksy

Некоторые сцены этого балета сопровождаются музыкой симфонического размаха: из тревожного, «ночного» звучания вырастает прекрасная, бесконечно льющаяся мелодия. Кульминацией исполнения отрывков из балета стало Адажио, прекрасно исполненное Мариинским оркестром под чутким управлением Гергиева. Симфония в балете, балетные образы в симфонии — таковы последние сочинения великого композитора.

«Мне ужасно хочется написать какую-нибудь грандиозную симфонию, которая была бы как бы завершением всей моей сочинительской карьеры… Неопределенный план такой симфонии давно носится у меня в голове…  Надеюсь не умереть, не исполнив этого намерения». Чайковский был одарен и литературным даром. Он исполнил намерение, продирижировав собственным сочинением 16 октября 1893 года и через 9 дней умер.

Перед оркестровкой симфонии композитору в Кембридже, вместе с К. Сен-Сансом и Э. Григом в торжественный обстановке было присвоено звание почетного доктора Кембриджского университета.

Начинается симфония медленным вступлением. Из сумрачных глубин вырастает скорбный мотив — хроматический у контрабасов, на фоне которого тема появляется в мрачном нижнем регистре у фагота. Основной мотив мучительно устало взбирается вверх и заканчивается горестным стоном альтов. Со сдвигом темпа начинается основной раздел симфонии.

Одинокий голос альта, изумительная скрипичная мелодия — одна из прекраснейших мелодий Чайковского, драматичное скерцо и нарастающее движение приводит к вступлению зловещих фанфар.

Грациозна и изящна мелодия 5-ти дольного вальса.  Скерцо — сама жизнь с ее жестокой и неумолимой борьбой, выливающаяся в марш, звук которого не вмещался в зал — так грозно и торжественно звучала мелодия.

И наконец, финальный реквием. Постепенно звучание замирает, истаивает. Завершился жизненный круг. Все растворилось в небытии.. Еще подрагивают пальцы Гергиева. Зал сидит не шелохнувшись. Проходит минута, другая, еще несколько… и робкие аплодисменты переходят в бурную овацию. Бисов не было, всё было отдано симфонии потрясающего действа — симфонии жизни, апофеозу симфонического творчества Чайковского.

Захватывающе и проникновенно были исполнены все произведения.

 

Лондон.

фото предоставлены пресс-службой

Мариинского театра

 

Все права защищены. Копирование запрещено.