В Московской филармонии прошел концерт Российского национального молодежного симфонического оркестра: программу из Второго фортепианного концерта Петра Чайковского и Четвертой симфонии Людвига ван Бетховена представили дирижер Алексей Рубин и пианист Борис Березовский

 

 

Сопоставление авторов двух эпох дало впечатляющий результат и позволило слушателям погрузиться в разнообразные эмоциональные состояния: от романтической приподнятости первого сочинения к светлой, безоблачной гармонии, пейзажности симфонии.

В интерпретации Второго фортепианного концерта коллективу из лучших молодых музыкантов страны прекрасно удалось показать богатую палитру красок, заложенных в произведении, прочертив и сквозную линию, обеспечивающую целостность. И в этом победа Алексея Рубина. Истинно русская Первая часть (Allegro brilliante e molto vivace) с ее «колокольными» аккордами, сначала звучащими тутти у оркестра, затем интонируемыми пианистом и обаятельнейшими лирическими темами захватывала то парадным блеском, то чарующей задушевностью. Во Второй части (Andante non troppo) в игру вступили солистки РНМСО — Елена Таросян (скрипка) и Лидия Аристова (виолончель). Чайковский здесь создал удивительное по своей благородной красоте трио: к этим струнным присоединяется рояль. Прозрачное, с оттенком легкой элегичности звучание инструментов создало атмосферу удивительной интимности, спокойствия и умиротворения. А Финал (Allegro con fuoco), где оркестр соревновался в виртуозности с Борисом Березовским, исполняя зажигательную, острохарактерную танцевальную тему, получился не просто торжественным, но и элегантным. Конечно, столь удачное прочтение сочинения, в первую очередь — заслуга Березовского, в манере игры которого нет ни грамма самоуверенности и желания показать себя во всей красе. Для музыканта важнее художественная выразительность: поэтому и «парадная» крупная техника выглядит у него не самоцелью, а средством. А ноктюрновые страницы, которыми богата Вторая часть, благодаря феноменальному туше Березовского просто обволакивали нежностью и теплотой.

Следующая часть программы позволила выйти на первый план Алексею Рубину, совсем недавно занявшему пост главного дирижера Челябинского симфонического оркестра. Четвертая симфония Бетховена сейчас не особо в ходу в российской исполнительской практике: чаще других звучат, в основном, Третья, Пятая, Шестая и Девятая. Поэтому миссия Рубина —  открыть многим слушателям одну из несправедливо забытых у нас партитур венского классика крайне похвальна и важна. Дирижер трактует это сочинение как предвестника раннеромантической музыки, хотя существует и традиция играть симфонию как поклон старшим товарищам композитора — Гайдну и Моцарту. Но в версии Рубина не было никаких примет эпохи париков. Здесь господствовали живые, сочные, полнозвучные краски, которые чередовались с более легкими, воздушными, и, главное, очень светлыми. Энергичный бег Allegro Первой части сменялся возвышенностью Второй, с ее любованием природой — качеством, очень характерным для композиторов-романтиков. Изумительно, с оттенком легкой меланхолии здесь играл кларнет (Иван Тихонов). Третью часть часто исполняют как крестьянский танец — грубоватый и тяжелый, но у Рубина эта музыка стремительно проносилась в едином движении, словно кипящий жизненный вихрь. А в идиллическом Трио — снова воздух, ширь, просторы летних полей. В Финале дирижер уделил особое внимание стихии бетховенского юмора, подчеркивая пикантный ритм, синкопы, которыми щедро усыпана эта часть.

В эстетике исполнения РНМСО главенствовал теплый, насыщенный звук — отнюдь не классицистский, «сухой». Поразило моментальное переключение с одного оттенка на другой (subito), которое музыканты выполняли супер синхронно и едино — видно, что Рубин провел большую работу и над этим. В своих интервью дирижер говорит, что считает Бетховена современным композитором и модернистом. В подтверждение своих слов он совместно с Челябинским симфоническим оркестром запускает абонемент «Бетховен. Переосмысление». В рамках цикла коллектив сыграет все симфонии композитора, которые будут исполняться в один вечер с произведениями современных авторов. По московскому выступлению видно, что Рубину более чем подвластно прочитать заново, открыть публике иного Бетховена — не забронзовевшего в лучах своей славы, а неизменно берущего за душу и заставляющего пристально следить за каждым изгибом музыкальной фразы.

 

 

Фото предоставлены пресс-службой Московской филармонии