Государственный академический камерный оркестр России под управлением Федора Леднева выступил в Московской филармонии

 

Выбранная дирижером программа, на первый взгляд, выглядела весьма разнопланово и даже эксцентрично — в нее вошли сочинения таких авторов, как Николай Мясковский, Отторино Респиги, Игорь Стравинский и Вольфганг Амадей Моцарт. Но каждое отделение концерта в итоге обрело определенную концептуальность.

Например, в первой части были сконцентрированы произведения лирического плана: именно слово «лирический» встречается в заглавиях обоих сочинений. Это «Лирическое концертино» Николая Мясковского и лирическая поэма Отторино Респиги «Закат». Вторую часть составили «Базельский» концерт Игоря Стравинского, относящийся к неоклассицистскому периоду творчества автора, и творение эпохи классицизма — Двадцать пятая симфония Моцарта. Таким образом, появилась некая стройность программы концерта, хотя ее полистилистичность все равно бросалась в глаза.

Прочтение «Лирического концертино» сразу же дало понять, что перед нами коллектив высочайшего класса. Этот трехчастный цикл любопытен тем, как композитор сочетает тематизм чисто русского характера с импрессионистским стилем инструментовки: так, главная тема первой части носит ярко выраженный пасторальный характер, главная партия второй по сути является протяжной лирической песней, а тематизм третьей основан на интонациях и ритме русской пляски. Сочинение Мясковского — словно светлый гимн чудным целительным силам нашей природы. Слушая его, в воображении так и возникают среднерусские пейзажи, поляны, лесные дали. Музыканты камерного оркестра представили произведение невероятно тонко и при этом очень демократично — эти две черты действительно составляют образ цикла. Любопытно, что композитор на первый план выдвигает духовые инструменты, давая им возможность активно высказаться, тогда как струнные и арфа — только фон для тем у духовых. В исполнении камерного оркестра России можно было оценить мастерство музыкантов, которые ювелирно, с большим стилистическим чутьем и более чем выразительно преподносили каждый свой монолог: это Константин Ефимов (флейта), Юрий Гинзбург (кларнет), Дмитрий Никитин (валторна), Анастасия Батракова (фагот). Именно благодаря им произведение Мясковского обрело идеальную интерпретацию.

Совсем в иное состояние переносит «Закат» Отторино Респиги. Эта пятнадцатиминутная лирическая поэма для меццо-сопрано (в концерте ее исполняла сопрано) в сопровождении струнного квартета (или струнного оркестра) написана на стихи знаменитого английского поэта Перси Биши Шелли. Они рассказывают о молодой паре, предававшейся любви в лучах заката, и о шокированной девушке, которая поутру обнаружила своего возлюбленного мертвым.

Камерный оркестр под управлением Федора Леднева нащупал нужные краски для передачи характера музыки: лирико-созерцательные, пейзажные, пастельные, создающие особую поэтическую ауру. Волшебным получился финал: мягкое, нежное, постепенно истаивающее пианиссимо струнных, медленно растворяющееся в пространстве зала, произвело неизгладимое впечатление.

Не разочаровала и солистка — лауреат 1 премии второго международного конкурса вокалистов и концертмейстеров Хиблы Герзмава Самира Галимова. Эстетика сочинения Респиги ей оказалась впору: ласкающее слух сопрано певицы звучало, в основном, на нюансе пиано (как и должно быть по нотному тексту). Лишь в драматической кульминации, где говорится о смерти возлюбленного, в динамическом арсенале Галимовой появились форте и фортиссимо, но совсем ненадолго, чтобы потом певица снова перешла к тихому оттенку.

Без сучка и задоринки камерный оркестр России исполнил «Базельский» концерт Игоря Стравинского. Федор Леднев отлично продемонстрировал колючесть, холодную графичность этой музыки, построенной на диссонансах и резких акцентах, наполненной напряжением и тревогой. Лишь во второй части (ариозо) на пару минут возникает кантилена — но то мнимый романтизм, композиторская насмешка над ним.

Тем более удивительно было слушать Моцарта от Федора Леднева, который известен как специалист по исполнению современной музыки, а не сочинений эпохи классицизма. Однако именно Моцарт стал главным откровением программы. Его Двадцать пятую симфонию дирижер трактовал в романтическом стиле. Крайние быстрые части игрались очень нервно, весьма свободно, они будто пульсировали и пылали огненным потоком. Этому характеру противопоставлялось абсолютно нездешнее звучание солирующего гобоя (Александра Симонова). Поразили и преувеличенные контрасты между прочтением одной и той же фразы, которые использовал дирижер. К примеру, сначала оркестр исполнял ее на фортиссимо, затем на еле шелестящем пианиссимо. Даже показалось, что Леднев несколько перемудрил с этой идеей — Моцарт превращался чуть ли не в Вебера или Шуберта. Однако слушать это было крайне любопытно и захватывающе. Экспрессивное звучание проникло и в иные части симфонии: было оно и во второй части, которая за счет чуть ускоренного темпа, и благодаря общей очень эмоциональной подаче напрочь лишилась галантности. Да и менуэт (третья часть) выглядел совсем сурово.

В своей интерпретации симфонии Леднев словно убрал всю рутину и мертвую застылость, с которой часто играют это произведение ревнители классических трактовок. Такого живого, эмоционального, «бушующего» Моцарта редко когда услышишь. И это при том, что дирижер исполнял произведение со всеми прописанными повторами, но мысли, что это неоправданно и лишает музыку динамизма, не возникло ни разу. Ситуацию не испортили даже медные духовые, которые в крайних частях звучали не всегда стройно и порой «вылезали» из общей оркестровой массы.

 

 

Фото предоставлены пресс-службой Московской филармонии