В Московском театре «Новая Опера» завершился  Крещенский фестиваль

 

 

В этом году его обширная и разнообразная программа оказалась пронизана несколькими темами, связанными с персонами композиторов. К 115-летию со дня рождения американского композитора Сэмюэля Барбера прозвучали российская премьера оперы «Ванесса», Концерт для скрипки с оркестром (солистка Дария Зиатдинова) и балетная сюита «Медея» для оркестра.

С Барбером связано имя выдающегося греческого дирижёра Димитриса Митропулоса, который участвовал в мировой премьере «Ванессы» в Метрополитен-опере в 1958 году. Митропулос – не только дирижер, но еще пианист и композитор, первый выдающийся артист современной Греции,  прославившийся как у себя на родине, так и далеко за ее пределами. Маэстро выступал с Бостонским симфоническим оркестром, возглавлял Миннеаполисский и Нью-Йоркский филармонический оркестры,  пропагандировал музыку XX века, был известен фотографической памятью (дирижировал без партитуры) и способностью магнетически притягивать как слушателей, так и музыкантов.

Димитрису Митропулосу посвятили заключительный концерт фестиваля.

Дирижирует Алксей Рубин. Фото Екатерины Христовой

В исполнении Симфонического оркестра театра «Новая Опера» под управлением главного дирижера и художественного руководителя Государственного симфонического оркестра Челябинской области Алексея Рубина прозвучало его раннее сочинение Burial («Погребение»), которое Митропулос написал в 19 лет. В своей партитуре он наследует религиозные традиции: цитируются описание погребения Иисуса Христа по Евангелию от Матфея, а также фрагменты поэмы «Гибель сатаны» В. Гюго.

Алексей Рубин:

«Я бы поставил его в один ряд с такими мастерами, как Артуро Тосканини и Юджин Орманди. Митропулос отличался ярким темпераментом и глубоким музыкальным видением. Особенно мощными были его интерпретации симфоний Малера, где он сочетал техническую безупречность с глубокой эмоциональностью. Митропулос жил аскетично, посвятив себя музыке. Он дирижировал без партитуры и считал своей главной целью – служение искусству. Эта исключительная преданность делу проявлялась и в его смелом выборе программ: Митропулос стал одним из первых дирижеров, кто регулярно исполнял сложную современную музыку, в том числе произведения Шёнберга и Берга.

Оркестровая пьеса Burial (“Погребение”) отличается строгим, возвышенным духом, протяженными мелодическими линиями и впечатляющим масштабом. Она проста для восприятия и обязательно найдет отклик у слушателя».

Идея создания балета “Медея” возникла у Сэмюэля Барбера под впечатлением от сотрудничества со знаменитой танцовщицей Мартой Грэм и её труппой Martha Graham Dance Company. Именно она и предложила композитору обратиться к этому сюжету для фестиваля современной музыки в Колумбийском университете. Созданный в 1946 году балет “Медея” по мотивам сюжетов древнегреческой мифологии, повествует о драматических похождениях Ясона и Медеи. Отравленная венцом Принцесса, скончалась от страшных мук на глазах изумленного Ясона. Мёртвое тело Медеи он заполучит в финале балета.

В 1947 году Барбер сделал отдельную редакцию балетной сюиты для оркестра, существенно расширив его состав. Каждая из частей последовательно раскрывает ход событий балета. Здесь особенно чувствовался мифологический аспект, архаичная символика, что во многом отсылало внимание слушателей к “Весне священной” Стравинского с её необузданной стихией ритмов, персонифицированных тембров и причудливых гармоний.

Алексей Рубин:

«Когда я впервые познакомился с партитурой “Медеи” Барбера, меня поразило, насколько глубоко она передает античный дух. Гармонии, тембры и необычные ритмы этой музыки невероятно созвучны образу Медеи. Композитор сумел уловить и воплотить суть мифа в музыкальной форме – ярко и глубоко».

Весьма неожиданно было услышать в этой же программе непривычную интерпретацию Третьего концерта для фортепиано с оркестром С.С. Прокофьева. В 1930 году Димитрис Митропулос исполнил это произведение с Берлинским филармоническим оркестром одновременно в качестве пианиста и дирижера. Эта экстраординарная ситуация произошла из-за болезни другого солиста, но Митропулос позже с удовольствием повторял свой успех еще много лет.

Ева Геворгян и Симфонический оркестр театра «Новая Опера». Фото Екатерины Христовой

В «Новой Опере» этот эксперимент на сцене воссоздала талантливая молодая пианистка, лауреат международных конкурсов Ева Геворгян, которая впервые в своей жизни выступила ещё и как дирижер.

Занятия по дирижированию с Ваагном Папяном в Ереване и Анатолием Левиным в Московской консерватории не прошли для неё бесследно. В обеих ипостасях Ева Геворгян чувствовала себя очень уверенно. Техническая оснащённость пианистки позволяла ей достигать немыслимых контрастов в игре на рояле в равном взаимодействии с оркестром.

Ева Геворгян:

«У Прокофьева очень большой фортепианный репертуар, и я как раз сейчас “вхожу” в него. Совсем недавно побывала в Музее Прокофьева в Москве, в квартире, где он жил. Когда ты видишь стол и инструмент композитора, то испытываешь особенные чувства, это помогает лучше понять его музыку. В Прокофьеве я чувствую стержень и силу духа. Фортепианная партия в Третьем концерте очень виртуозная. Темпы иногда запредельные, есть очень сложные пассажи. Нам с оркестром «Новой Оперы» очень важно чувствовать друг друга. Я хорошо знаю этот оркестр, неоднократно бывала здесь в детстве на спектаклях и рада вернуться в театр уже в качестве исполнительницы».

Завершила программу вечера знаменитая хореографическая поэма «Вальс» Мориса Равеля (к 150-летию со дня рождения) – апофеоз венского вальса, своеобразный поклон И. Штраусу-сыну, чьим творчеством Равель особенно восхищался. Оркестр под управлением Алексея Рубина звучал необычайно выразительно, радуя многоцветием палитры красок и экспрессионистским бунтарским духом.

На открытии Крещенского фестиваля зрители увидели российскую премьеру оперы Сэмюэла Барбера «Ванесса». Сочинение было создано в 1958 году, автором либретто выступил друг и коллега композитора Джан Карло Менотти.

Ванесса – Марина Нерабеева, Доктор – Дмитрий Зуев. Фото Екатерины Христовой

Премьера «Ванессы» в Метрополитен-опере в 1958 году была воспринята как большое событие. Произведение удостоилось Пулитцеровской премии и стало первой американской оперой, представленной на Зальцбургском фестивале (впервые в истории проекта опера исполнялась на английском языке).

В основе сюжета сочинения новеллы из сборника датской писательницы Карен Бликсен «Семь фантастических историй». Ванесса исследует конфликты и несоответствия между романтическим идеализмом и эмоциональной реальностью в жизни трех женщин, запертых в отдаленном особняке в неизвестной «северной стране». Главная героиня двадцать лет ждёт возлюбленного Анатоля (Карлен Манукян), закрывшись от внешнего мира.

В доме занавешены все зеркала, так как Ванесса не желает видеть увядания своей красоты. Анатоль приезжает, но не тот – гость представляется сыном возлюбленного героини и сообщает, что его отец умер. В этот же вечер он соблазняет племянницу Ванессы Эрику (Гаяне Бабаджанян) и позже несколько раз делает ей предложение выйти замуж. Но Эрика отказывает, так как чувствует, что он не может дать ей настоящей любви. Анатоль переключает внимание на Ванессу, которая влюбляется в него как в копию того, кого она столько лет ждала. Во время их помолвки выясняется, что Эрика ждет ребенка, но она прерывает беременность. Анатоль и Ванесса уезжают в Париж, и теперь уже Эрика остается в доме ждать.

Сцена из спектакля. На фото – драматические артисты. Фото Екатерины Христовой

Действие оперы сосуществует в параллельных реальностях. Герои общаются друг с другом в двух пространствах. На экране публика видит Ванессу-ребенка, которую не хочет и не может отпустить уже повзрослевшая Ванесса (Ольга Стародубова). На трех экранах демонстрировалась черно-белое немое кино. Режиссер спектакля Дмитрий Волкострелов соединил видеоряд с массовкой на сцене.

Дмитрий Волкострелов:

«В сюжете этой оперы есть некая чрезмерная мелодраматичность. Именно поэтому возникла идея с использованием немого кино. Мы обратились к самым ранним фильмам, когда это искусство только зарождалось. Им свойственна некая экзальтация, что соответствует музыке оперы. С приглашенными драматическими актерами мы смотрели множество фильмов, изучали пластику актеров прошлого. Для спектакля мы сняли настоящий немой фильм. На “нижнем этаже” сцены зритель будет видеть, как идут съемки этого фильма. Правда, как это часто бывает в кино, эпизоды будут “сниматься” не в хронологическом порядке, а от конца к началу».

Сценография, выполненная в минималистских тонах, не изобиловала особой роскошью декораций. Внимание постановщиков спектакля было сосредоточено на исключительной световой гамме (художник по свету — Константин Бинкин), интенсивном действии и эмоциональной игре актёров.

Лёша Лобанов, художник-постановщик:

«Сценическая конструкция нашего спектакля делится на два этажа. Нижний – это прошлое, время “Прекрасной эпохи”. Тут проходят съемки немого кино, и мы максимально подчеркиваем, что на сцене – кинодекорации. Я внимательно изучал фильмы той эпохи и даже воссоздавал какие-то элементы на сцене, например, из фильма “Франкенштейн” (1910), а в костюмах – из картины “Сумерки женской души” (1913). К тому же я отталкивался от описаний в либретто. Например, там указано, что в помещении есть камин, зеркало, вешалка для шуб: всё это – в нашей декорации.  Верхний этаж – это примерно 1950-е годы. Наши герои состарились, они живут в неком доме престарелых, смотрят этот немой фильм о событиях своего прошлого и предаются воспоминаниям. Они в современной одежде, это условный ХХ век. Вокруг них довольно пустое пространство».

В музыкальном языке оперы Барбер унаследовал традиции Рихарда Штрауса и Александра фон Цемлинского, тем не менее, оставаясь верным самому себе. Постромантический стиль Барбера и его выбор темы, которую он считал универсальной, а не национальной, чрезмерно зависим от европейских образцов. Однако медленный процесс переоценки сосредоточен на эмоциональной прямоте работы и ее драматической убедительности.

Музыкальный руководитель и дирижер Андрей Лебедев. Фото Екатерины Христовой

Музыкальный руководитель и дирижёр спектакля Андрей Лебедев провел тщательную репетиционную работу с оркестром и вокалистами, максимально вовлекаясь в стихию музыкальной драматургии оперы.

Андрей Лебедев:

«Барбер и Менотти тщательно продумали и выстроили драматургию оперы. В центральном втором действии (сцене бала) сосредоточен вихрь событий, здесь самые быстрые темпы, подвижная и яркая музыка. Дальше темпоритм оперы начинает замедляться, как будто останавливается время. И останавливается оно прежде всего для Эрики, потому что именно она теряет будущее и всё больше и больше погружает себя в прошлое. В финальном квинтете To leave, to break (“Покинуть, разбить”) – кульминация оперы: персонажи перестают быть самими собой, а становятся подобными древнегреческому хору, комментирующему каждого героя взглядом со стороны».

Актерский состав был великолепен. Приглашенный солист Пермского театра оперы и балета Карлен Манукян воплотил образ разгульного Анатоля, который перевернул жизнь женщин вскоре после своего появления. Татьяна Табачук оказалась убедительна в роли старой баронессы, чей образ контрастирует с обаятельным и остроумным старым доктором в превосходном исполнении баритона Ильи Кузьмина. Гаяне Бабаджанян (Эрика) сыграла чуткую и самоотверженную племянницу, которая восхитительно исполнила самую известную арию оперы «Неужели зима наступит так скоро?». Выразительное и чувственное сопрано Ольги Стародубовой передало отчаянную потребность ее героини Ванессы в любви и безумных объятий молодого Анатоля.

Третья симфония «Кадиш: диалог с Богом» Леонарда Бернстайна для оркестра, смешанного хора, хора мальчиков, сопрано и рассказчика прозвучала в день памяти жертв Холокоста на Крещенском фестивале.

Созданную в 1963 году по заупокойной еврейской молитве Третью симфонию Бернстайн посвятил своему другу — президенту Джону Кеннеди, убитому незадолго до премьеры сочинения.

Партию чтеца в симфонии часто исполнял писатель Самуэль Пизар, позже он написал новый текст, в котором воплотил всю горечь от потери семьи во время Холокоста. Бернстайн соединил текст кадиша на арамейском, богослужебные цитаты на иврите и придумал диалог человека (чтеца) с Богом.

В исполнении сочинения текст читала актриса театра и кино Александра Урсуляк, партия сопрано – Валерия Бушуева, Смешанный хор Московского театра «Новая Опера» (хормейстер — Юлия Сенюкова), Хор мальчиков Хорового училища им. А. В. Свешникова (худ.руководитель — Александр Цимбалов). Симфоническим оркестром «Новая Опера» дирижировал Фёдор Леднев.

В интервью театру маэстро отметил, что

«текст Бернстайна – это то «топливо», которое питало его фантазию. В нём есть взаимоотношения и спор человека со Всевышним, который ведется в духе ветхозаветной традиции. Здесь человек не то чтобы восстает, но общается с Богом, как с родным человеком, как с отцом. Он с ним спорит, даже повышает на него голос, успокаивает, убаюкивает, рассказывает свой сон… Они на «коротком» расстоянии. Всевышний не где-то далеко, а очень близко, рядом, внутри или вокруг тебя, ты можешь с ним поговорить и даже подискутировать – эта идея для меня важна, и она меня больше всего интересует».

Открывший мемориальный вечер Скрипичный концерт Сэмюэля Барбера поразил необычайной искренностью письма и трогательным исполнением лауреата международных конкурсов Дарии Зиатдиновой. Пронизанные сокровенной лирикой первые две части концерта сменяет бешеное perpetum mobile подвижного финала. В этом произведении воплотились яркая образность, эмоциональность и глубина мысли композиторского языка Барбера.

 

 

Фото предоставлены пресс-службой Московского театра «Новая Опера»