(р. 1952)

Что такое «гага»? Можно ли сказать, что это хореографическая техника или стиль танца? И да, и нет. Правильнее всего было бы назвать это особым языком танца, способным обогатить любой другой стиль. Создатель этого «языка» – Охад Нахарин, один из самых известных израильских хореографов.

Охад Нахарин родился в кибуце (сельскохозяйственной коммуне) Мизра в Израиле. Родители его принадлежали к числу интеллигенции: отец – актер и психолог, специализирующийся по психодраме, мать – танцовщица и хореограф. Охад уже в детские годы проявил разносторонние творческие способности – он прекрасно рисовал, сочинял рассказы, занимался музыкой, акробатикой, а вот искусство танца его поначалу не особенно увлекало, и профессионально заниматься танцем он начал довольно поздно – в двадцать два года.

В израильскую компанию «Бат-шева» его приняли по просьбе матери, но уже через несколько месяцев он участвовал в репетициях и выступлениях (сам Нахарин полагает, что причиной тому была природная гибкость, унаследованная от родителей). Он быстро усваивал все приемы, которым его обучали – прямо-таки менялся на глазах – и это обеспечило ему особое отношение со стороны преподавателей. Уже в первый год на одаренного танцовщика обратила внимание Марта Грэм, и по ее приглашению он отправился в Нью-Йорк, где занимался в Школе американского балета, а затем – в Джульярдской школе. Обучался он и у Дэвида Говарда, и у Мэгги Блэк.

Десять месяцев Нахарин танцевал в труппе Мориса Бежара. Для молодого артиста, начинающего свой путь в искусстве, работа в такой прославленной труппе была предметом гордости, но особого влияния на дальнейшее становление стиля она не оказала. В 1980 г. он возвратился в Нью-Йорк, где создавал балеты для различных трупп, а в 1984 г. совместно с супругой основал собственную труппу.

В Нью-Йорке он встретился с Иржи Килианом и по его приглашению работал с Нидерландским театром танца. Охад Нахарин был благодарен балетмейстеру, предоставившему в его распоряжение прекрасный ансамбль, а в репертуар Нидерландского театра танца до сих пор входят постановки Нахарина.

В 1990 г. Охад Нахарин стал художественным руководителем хореографической компании, в которой начинался его творческий путь – «Бат-шева». С его приходом в жизни компании начался новый этап – балетмейстер проявлял и продолжает проявлять прямо-таки неистощимую творческую фантазию. Впечатляет даже перечень заглавий балетов, созданных им: «Саботаж бэби», «Мамонты», «Перпетуум», «Анафаза», «Яга»… В каждом из творений Нахарина присутствует нечто особенное. Например, балет «Яга», по замыслу хореографа, зрители смотрят, сидя… на сцене. Еще дальше он пошел в балете «Мамонты», представляя это произведение в студии, где обычно проходят репетиции ансамбля, при этом исполнители довольно близко подходили к зрителям, смотрели им в глаза – чем немало их смущали (ведь публика не привыкла к столь близкому и непосредственному взаимодействию с артистами). Правда, информация о балете была изложена в программках, но зрители получили их… по окончании спектакля – ведь установки, данные заранее, разрушили бы непосредственность восприятия.

Музыку к балету «Анафаза» сочинил сам балетмейстер, более того – он сам участвует в ее исполнении, играя на гитаре. Конечно, не всегда Охад Нахарин сам создает музыку для своих постановок, но музыкальной стороне балета он придает большое значение. Он не согласен с утверждением, что танец определяется музыкой, но общение с нею сравнивает с медитацией, порождающей творческие идеи.

Основой хореографического искусства Охад Нахарин называет любовь к движению – именно она всегда была для него главным ответом на вопрос, почему он посвятил себя искусству танца. Такой же любви требует он и от исполнителей, с которыми работает – в репетиционном зале даже нет зеркал, чтобы танцовщики ориентировались не на то, как они выглядят, а на ощущения, связанные с движением. По мнению балетмейстера, главное, чему должен научиться танцовщик – это умение слушать и понимать собственное тело, и это значит гораздо больше, чем подчинение хореографу, который указывает, как нужно двигаться. В поисках такого глубинного взаимодействия и родилась гага – и хореографический язык, и педагогическая система.

В созданной Нахарином системе большое значение придается импровизационности: нет четко выстроенного плана занятий, участники прислушиваются к собственным телесным ощущениям. Подобный подход дает не только профессиональный, но и терапевтический эффект: известны случаи, когда благодаря занятиям в рамках гаги танцовщики возвращались на сцену после весьма серьезных травм, обычно означающих конец сценической карьеры.

Охад Нахарин понимает, что требует от танцовщиков многого, но он имеет на это право: «У нас есть общая любовь – к тому, что мы делаем», – утверждает хореограф.

Все права защищены. Копирование запрещено.