На сцене Мариинского театра была представлена камерная опера Бенджамина Бриттена “Поворот винта” (1954) — новаторское произведение, когда-то заложившее основу новой английской оперы.

 

фото с сайта Мариинского театра

Для развитой, интересующейся историей искусства публики — это уникальный шанс познакомиться ближе с нестандартными музыкальными идеями Бенджамина Бриттена — композитора второй половины двадцатого века, не часто исполняемого в России. Опера написана на сюжет готической новеллы Генри Джеймса. К её постановке на сцене Мариинского театра в 2006-ом году была привлечена европейская команда. Благодаря умению художественного руководителя и директора Мариинского театра Валерия Гергиева поддерживать дипломатический диалог, театр и сегодня не потерял права проката.

Спектакль представляет собой образец минималистической режиссуры (режиссёр-постановщик Дэвид Маквикар). Костюмы тёмных тонов. Сиротливо раскиданные по сцене предметы создают эффект уныния и страха, одинокого заброшенного дома-пустыря, символизирующего погрязшую во тьме душу (художник-постановщик и художник по костюмам Таня Маккаллин). Дом, в который для воспитания детей приезжает гувернантка, населяют властные призраки зла. Будучи православным человеком, не мистиком по натуре, содержание оперы вполне можно перевести в простую философскую плоскость: неизбежно каждый ребёнок в пору своего взросления сталкивается с влиянием агрессии и порока взрослого человеческого мира. Зло не дремлет, вставая за спиной каждой зреющей души, и даже заботливый, верящий в силы своего “ангелочка” взрослый не всегда способен отвести чужие “темные руки” от чада.  Иногда момент бывает упущен, и пресечь пагубное влияние со стороны уже невозможно. Зло незаметно превращается из наблюдателя в подстрекателя, в нераздельную часть безвозвратно утерянной чистоты.

Автор фото: Дробышевская Надежда Семёновна. Фото предоставлены Еленой Зыковой

Первое действие оперы представляет собой сложнейший контрапункт — намеренное противодействие музыкальных линий, протягиваемых в оркестре, и речи героев, будто бы их перебивающих. Этот художественный эффект сумятицы, дисгармонии, требует строжайшей дирижёрской дисциплины и точнейшей непростой координации, когда у каждой руки дирижёра отдельная виртуозная партия. Дирижёр Алексей Асланов, знающий спектакль “Поворот винта” с детских лет (когда-то он сам исполнял партию дисканта Майлза) справлялся со своими задачами отменно, строго и сосредоточенно соединяя псевдоразрозненные нити партитуры в одно целое, давая музыкальному действию осмысленность и беспрерывность.

Опера развивается по нарастающей, и если в первом действии, основная эмоция — медленное разгорание конфликта, то второе действие — это открытая борьба, калейдоскоп нервных, импульсивных красок. Музыка полностью компенсирует сценическую темноту и пустоту, погружая нас в острые, мгновенно сменяющие друг друга тревожные внутренние состояния героев. Удивляешься на какие экстравагантные чудеса способен миниатюрный оркестр. Бриттен каждый инструмент заставил говорить на неведомом ему прежде языке. Смелая по ритмам, непостоянная в своем метре, психологически образная музыка держит слуховое внимание в напряжении. Уши становятся и глазами, и органами осязания — всем. Открытий для них приготовлено много. Например, в кульминацию тревоги, в которую, по привычке, слух требует духовых и ударных, разрушая стереотипы, вмешивается фортепиано. Мелодия, которую оно подхватывает, при всей её грозности, всё же, относительно устойчива, будто нарочно время от времени теряет “по дороге” законченность и смысл фраз, но при этом продолжает вызывающе их утверждать.

Автор фото: Дробышевская Надежда Семёновна. Фото предоставлены Еленой Зыковой

Очень красива сцена молитвы, которая исполняется под разноголосое пение колоколов ударной группы камерного оркестра. Драматически впечатляет пугающая змеиной вкрадчивостью, открывающая второе действие оперы “исповедь тени зла” в исполнении Александра Тимченко (партия Питера Куинта).  И конечно, нельзя слушать равнодушно последние решающие сцены (участники: Гувернантка-Екатерина Соловьёва, Майлз-Адриан Зыков, Питер Куинт-Александр Тимченко), где музыка становится эхом души Гувернантки — сначала её побудительными криками, затем плачем и наконец заупокойной колыбельной над бездыханным телом погибшего от бесовских пут ребёнка.

Главным украшением спектакля (и первого его, и второго действия) стал прозрачный дискант главного героя Майлза (Адриан Зыков), как призрак недосягаемой далёкой небесной гармонии, к которой так и не будет найден путь на грешной земле.

Автор фото: Дробышевская Надежда Семёновна. Фото предоставлены Еленой Зыковой