В Свердловской музкомедии с большим успехом прошла премьера еще одного нового мюзикла

 

«Человек, который смеется» (не путать с одноименным английским мюзиклом, два года назад поставленным и в Москве) – уже третий совместный эксклюзивный проект композитора Сергея Дрезнина и Свердловской музкомедии. Постановщиком, как и в первых двух («Екатерина Великая» и «Яма»), выступила Нина Чусова – теперь уже в статусе главного режиссера. К сложившемуся тандему присоединился драматург Александр Шишов. Правда, драматургию здесь уже изначально «заказывала» Чусова, не просто намечая контуры и задавая ориентиры, но и контролируя-корректируя все в процессе написания. Еще одним соавтором стал екатеринбургский композитор Валентин Барыкин, который назван в афишах аранжировщиком, но его роль гораздо значительнее. Как говорил после премьеры сам Дрезнин, Барыкин развивал и обогащал его музыкальные идеи, работал с ними как режиссер с текстом новой пьесы, давал им огранку.

Ксения Устьянцева – Дея, черный терьер Харви – Волк. Фото Вадима Балакина

Вообще, надо заметить, «Человек, который смеется» – работа не столько авторская, сколько командная. И музыка здесь – очень важный, но все же не такой ключевой элемент, каковым является, к примеру, в произведениях Сондхайма, Бернстайна, Ллойд-Уэббера. Приветы от последнего, кстати, в партитуре Дрезнина – Барыкина вполне заметны, равно как, впрочем, и от отечественных мэтров – Гладкова, Дашкевича, Рыбникова, Журбина, Дунаевского-сына. А еще – от Кальмана и даже – Стравинского с Равелем. При всем том, музыкальная составляющая отнюдь не выглядит этаким «лоскутным одеялом» и в целом производит весьма благоприятное впечатление (хотя вместе с тем и не свободна подчас от некоторой толики общих мест). Есть здесь и свои мотивы-хиты, каковые непременно должны присутствовать в настоящем мюзикле. И под руководством опытного мастера Эхтибара Ахмедова музыка в спектакле звучит вполне качественно.

Андрей Опольский – Гуинплен. Фото Вадима Балакина

Гораздо больше вопросов к драматургии, в целом удачной, но не беспроблемной. Когда произведение – любого жанра – создается на основе известного литературного первоисточника, неизбежен вопрос о соотношении одного с другим. Создатели некоторых культовых мюзиклов сознательно провоцировали интерес к первоисточнику у тех, кто его не читал или как следует забыл, переиздавая и продавая вместе с буклетами и сувенирной продукцией. Другие, напротив, старались поменьше о нем напоминать. В случае с «Человеком, который смеется» дело обстоит довольно парадоксально. Либреттист и режиссер словно бы по умолчанию рассчитывают на то, что роман большей части публики знаком (хотя это далеко не так): ряд коллизий и сюжетных деталей дается впроброс, легким намеком – не читавший едва ли поймет, о чем речь. И вместе с тем, от романа они отходят довольно существенно.

На первый взгляд, основная сюжетная канва вроде бы и не претерпела изменений. Сына лорда Кленчарли похищают компрачикосы, уродуют ему лицо, а спустя какое-то время от него избавляются, спасаясь от преследователей. Гуинплен со спасенной им слепой девочкой Деей находит приют у бродячего философа и комедианта Урсуса. Подрастая, они тоже становятся комедиантами. Бутылку с признанием сгинувших в бурных морских волнах компрачикосов находят, Гуинплену возвращают титул, вводят в палату пэров Англии. Вот только, в отличие от романа, Гуинплен и здесь остается комедиантом, а его обличительные речи превращаются просто в «троллинг». И, опять же в отличие от романа, Гуинплен не погибает. Мы оставляем его, подобно пушкинскому Онегину, «в минуту злую для него», с мертвой Деей на руках. Но главная тема – противопоставление ценностей мнимых и подлинных, несомненно, вытекает из романа: предав хотя бы даже на краткий миг свою любовь и себя самого ради власти, богатства и почестей, рискуешь оказаться «у разбитого корыта»…

Илья Жирнов – Гуинплен, Мария Виненкова – Джозиана. Фото Татьяны Андреевой

Расхождения с романом связаны все же по большей части с второстепенными линиями и персонажами. Например, полностью переосмыслен образ лорда Дэвида, что в изменившемся контексте достаточно логично. Гюго-то ведь писал роман-памфлет, направленный против аристократии со всеми ее нелепыми привилегиями и обычаями. Дэвид у него – олицетворение дворянской чести, доведенной до абсурда. В мюзикле же он превращается в аморального интригана.

Обличительный пафос романа приобретает подчас комический, даже гротескный характер. И то сказать: актуальный в эпоху французских революций, полтора столетия спустя он мог бы быть заново актуализирован лишь путем переадресации новейшим элитам, что в наши дни, мягко говоря, небезопасно. Авторы предпочли его «транспонировать», сделав практически безобидным и сведя обличения к простой и далеко не новой мысли: «Рай для богатых создан из ада для бедняков».

Светлана Кадочникова – Королева Анна, Олег Прохоров – Баркильфедро. Фото Вадима Балакина

Но если из романа Гюго изъять почти все политико-социальные мотивы, то в сухом остатке останется мелодрама в духе мексиканского сериала. Дабы этого избежать, создатели мюзикла прибегли к приему иронического остранения. История, рассказанная в романе, подается как воспоминания Урсуса в его диалогах с… призраком покойной королевы. Иронии лишена лишь любовная линия главных героев. Правда, немного коробит от привнесенной либреттистом доли цинизма: Гуинплен и Урсус, нисколько не смущаясь, отпускают остроты по поводу слепоты Деи в ее же присутствии…

В целом, надо сказать, драматургическое построение мюзикла достаточно логично, хотя иным мотивировкам все же недостает внятности. Возможно, стоило бы еще больше упростить предысторию и, не пытаясь в режиме блиц показывать ее на сцене, вложить в уста того же Урсуса…

Нина Чусова вместе со своей постановочной командой (Владимир Мартиросов – сценография, Анастасия Глебова – костюмы, Наталья Терехова – хореография, Владимир Коваленко – свет) создала яркое и динамично развивающееся зрелище, придумав массу интересных и порой довольно необычных задач для артистов, включая даже и совсем уж эпизодические роли в массовых сценах.

Светлана Карпова – Дея. Фото Татьяны Шабуниной

Вряд ли стоит лишний раз подчеркивать, сколь сильной труппой располагает Свердловская музкомедия – прежде всего для мюзиклов. В «Человеке, который смеется» перед нами два практически равноценных состава: кто-то лучше в первом, кто-то – во втором. Удивительно, правда, что во втором оказалась несомненно лучшая главная пара. В персонаже Ильи Жирнова – при всех несомненных достоинствах его актерской работы – не просматривается силы характера и мужской харизмы. Зато все это присутствует у Андрея Опольского, являющего нам во многом именно такого Гуинплена, каким мы его себе представляем. А рядом – нежная и очень трогательная, лирическая Дея Ксении Устьянцевой. По-своему хороша и первая Дея, Светлана Карпова, только уж слишком актриса нагнетает мелодраму и не очень владеет полутонами.

В роли Урсуса, перечитывая роман, я представлял себе именно Александра Копылова, который и в самом деле исполнял ее на премьере. Его иронично-саркастичный и вместе душевный персонаж кажется и впрямь сошел со страниц романа. У Леонида Чугунникова – второго Урсуса – актерский рисунок более прямолинеен, а юмор менее тонок, но и он достаточно убедителен, к тому же у него заметно лучше с вокалом.

Финальная сцена. Андрей Опольский – Гуинплен, Ксения Устьянцева – Дея. Фото Вадима Балакина

В роли Джозианы ярче и точнее маститая Мария Виненкова. У начинающей Светланы Ячменевой характер очерчен не столь рельефно и многогранно, ее героиня мягче, ей не хватает стервозности. Вроде бы вполне хорошо получается Дэвид у Евгения Толстова, но у Евгения Елпашева образ этот предстает более объемным. Всегда блистательному Игорю Ладейщикову в роли Баркильфедро мало в чем уступает Олег Прохоров. Из двух Королев интереснее Светлана Кадочникова, хотя в ее игре слишком уж силен элемент бурлеска. У Татьяны Мокроусовой рисунок роли более сдержанный, без откровенных пережимов, но тоже достаточно выразительный.

…Мюзиклы можно условно поделить на две категории. Одни относятся к сфере шоу-бизнеса, другие – собственно искусства. Свердловская музкомедия занимается исключительно последней. Уже много лет этот театр остается лидером в сфере мюзикла – эксклюзивного, зачастую прямо в его стенах и рожденного. Разумеется, в других театрах тоже появляется время от времени качественная и эксклюзивная продукция, вот только качество и эксклюзивность не всегда при этом следуют рука об руку. Положим, и в Свердловской музкомедии не все новые мюзиклы – сплошь шедевры, но здесь задана определенная планка, и ее неизменно выдерживают. Лично для меня, помимо всех профессионально-эстетических критериев, важным показателем качества того или иного спектакля этого жанра является желание (или, напротив, отсутствие такового) смотреть и слушать его повторно. «Человека, который смеется» я дважды посмотрел живьем, а потом еще и на видео, но при случае охотно сделал бы это вновь.