Мариинский театр подвел итоги 242-го сезона: около 2 000 000 зрителей, более 800 событий в Санкт-Петербурге, выступления в шести странах мира и более чем в 30 регионах России

 

Валерий Гергиев и Симфонический оркестр Мариинского тетра. Фото Валентина Барановского© Мариинский театр

Петербургские сцены Мариинского театра в этом сезоне посетили около 2 миллионов зрителей. Всего было представлено 448 балетных спектаклей, 606 оперных спектаклей и 355 концертов, включая события с приглашенными труппами. В этом году на сценах Мариинского театра выступили четыре десятка приглашенных коллективов, в числе которых стоит особенно ярко выделить Большой театр России. Обменные гастроли между двумя главными театрами страны были масштабно возобновлены в предыдущем сезоне. В феврале 2024 года впервые за два десятилетия труппы Мариинского и Большого выступили на сценах друг друга. В новом сезоне активный творческий обмен продолжился — его главным результатом стала возможность для зрителей обеих столиц видеть на своих домашних сценах лучшие образцы музыкально-театрального искусства.

В числе совместных проектов двух ведущих музыкальных сцен следует отметить музыкальные торжества по случаю 165-летия со дня рождения великого австрийского композитора Густава Малера. Его симфонии звучали в Концертном зале Мариинского театра и на Исторической сцене Большого. Эту традицию намерены сохранить и в будущем. Осенью москвичи и гости российской столицы услышат все симфонии Густава Малера с участием Симфонического оркестра Мариинского театра. Маэстро Валерий Гергиев впервые представит монографический цикл в зале Зарядье в преддверии масштабных гастролей в Шанхае и Пекине.

Кристиан Кнапп.
Фото Михаила Вильчука (2024 г.) © Мариинский театр

Ну а итоги завершившегося 3 августа XXXIII музыкального фестиваля «Звезды белых ночей» тоже невозможно переоценить без музыки Густава Малера. Валерий Гергиев продирижировал Седьмую и Девятую симфонии, а его коллега Кристиан Кнапп в день рождения австрийского классика представил публике Концертного зала Четвертую симфонию, родившуюся из песни «Райское житье» из сборника «Волшебный рог мальчика». Мотив инфантильной зарисовки «Мы вкушаем небесные радости» передает настроения ребенка: мир, где святые, апостолы, евангелисты прислуживают беднякам, обездоленным на земле. Безмятежная лирика третьей части с её затаенной меланхолией достигла апогея в лучезарной кульминации, предвосхищая тихий финал симфонии, в котором сопрано, солистка Мариинского театра Анастасия Калагина перенесла внимание слушателей из земного царства предыдущих частей в детский рай — нежный и хрупкий мир глазами младенца. 

Четвертая симфония Малера. Фото Наташи Разиной (2024 г.) © Мариинский театр

Едва ли какая-либо из симфоний Малера столь отчетливо раскрывает его противоречивую личность, как Седьмая. Сам композитор между высокомерным совершенством и неуверенностью в себе переживал творческий кризис. Его Седьмая симфония, состоящая из пяти частей, это отчаянная меланхолия ночных песен на фоне торжествующей насмешки тьмы. Отчасти эта симфония в чем-то похожа на трагикомедию. Валерий Гергиев с оркестром Мариинского театра исполнил ее на пределе экстатической мощи и великолепия. Маэстро остается верен Малеру и в его инфернальной Девятой, но при этом раскрывает в своей интерпретации пронзительное чувство прощания, присущее этой музыке, даже если бы это не было последним словом композитора в симфонии. Будучи последней завершённой симфонией, Девятая часто воспринималась слушателями как лебединая песня Малера: ностальгическое, трогательное прощание означало уход Малера в небытие. Современник Малера, австрийский композитор Арнольд Шёнберг считал Девятую непереходимым рубежом:

«Кто же захочет перешагнуть его, должен уйти… Создавшие Девятую подходят слишком близко к потустороннему. Быть может, загадки нашего мира были бы разгаданы, если бы один из тех, кому ведом ответ, написал бы Десятую. А этому, наверное, не бывать».

Малер же обманул судьбу и создал свой очередной шедевр за два лета 1908 и 1909 года. Еще один коллега по композиторскому цеху Альбан Берг, входивший в число представителей нововенской школы, полагал первую часть симфонию лучшим, что было создано Малером:

«Это – выражение неслыханной любви к этой земле, страстное желание в мире жить на ней, еще и еще раз до глубочайшей глубины насладиться ею, природой – пока не придет смерть».

Валерий Гергиев и Симфонический оркестр Мариинского тетра. Фото Наташи Разиной (2024 г.) © Мариинский театр

Валерий Гергиев с оркестром Мариинского театра тонко выстроил темп и баланс развития с момента вступления через мрачную кульминацию сардонического лендлера и экспрессионистской бурлески к ностальгическому затуханию брезжащего светом финала. Его концепция оставалась напористой и экстравертной на протяжении всего сочинения. Гергиев раскрепощённо дал музыке свободу: страстную, позитивную, прерывистую и зачастую эфемерную и с помощью интенсивных жестов запустил в действие биение сердца симфонии как попытку удержать рвущуюся нить жизни, о чем свидетельствует сама малеровская партитура. Маэстро увлек в свое музыкальное путешествие по волнам музыки Малера, полное темперамента, остроты и уместных контрастов настроения.

 

Фото предоставлены пресс-службой Мариинского театра