Наш корреспондент  встретился с победительницей конкурсов им. М. И. Глинки и П. И. Чайковского.

 

 

фото — bolshoi.ru

Мария Баракова — артистка Молодежной оперной программы Большого театра (меццо-сопрано). С 2004 по 2013 г. обучалась в кемеровской музыкальной школе №4 на вокальном, фортепианном и теоретическом отделениях. В 2017 г. окончила Новосибирский музыкальный колледж им. А.Ф. Мурова (класс С. И. Балашовой).  С 2017 г. – артистка Молодежной оперной программы Большого театра.

В ноябре 2017 г. дебютировала на сцене Большого в партии Петровны («Царская невеста» Н. Римского-Корсакова).

2019 г. — I премия XXVI Международного конкурса вокалистов им. М.И. Глинки (Казань).
I премия XVI Международного конкурса им. П.И. Чайковского (Санкт-Петербург-Москва).

 

 

Михаил Першин.  Мария, мой небольшой опыт общения с вами показал, насколько вы серьезно относитесь к своей работе, воспринимая ее как своего рода миссию – в максимально полной мере реализовать то, что вам дано. И со своей стороны добавлю: дано поразительно много, в смысле того, что в профессиональном мире называется «материалом». А когда вы сами поняли, что музыка – ваша судьба?

Мария Баракова.  Сколько я себя помню, музыка в моей жизни была всегда: сначала в качестве кружка в детском саду и дома с папой, затем в качестве трех специальностей в музыкальной школе № 4 города Кемерово.

 

М. П.  А какие это были специальности?

М. Б.  Я училась на трёх отделениях: вокальном (у Натальи Александровны Золотовой), теоретическом (у Светланы Евгеньевны Катымаевой) и фортепианном (у Оксаны Дмитриевны Аверьяновой).

Мне нравилось заниматься музыкой, это было «моим». Когда я вплотную занималась теорией, выигрывала многие областные и всероссийские олимпиады. У меня никогда не возникало всерьез вопроса «Кем я стану в будущем?». Я уже знала: я буду оперной певицей.

 

М. П.  Но вы понимали, что это не просто игра, забава, что ради этого придется чем-то жертвовать?

М. Б.  Жертвовать ради профессии приходится в основном временем, иногда общением с друзьями. С моей лучшей подругой мы живем на расстоянии двух станций метро, а видимся раз в месяц, если повезет с ее и моим графиком.

 

М. П.  Раз уж мы заговорили об истоках, не могу не спросить о родителях: как они отнеслись к вашему выбору? Ведь, насколько я знаю, они не имели отношения – во всяком случае, профессионального – к искусству.

М. Б.  Мои родители прежде всего замечательные люди. Мама –домохозяйка. В молодости она была инженером-строителем, но решила посвятить свою жизнь воспитанию детей. Нас в семье двое: я и брат. Он старше меня на 14 лет и у него есть дочь. Так что всего нас у мамы трое.

Папа не так давно умер и часть меня умерла вместе с ним. Он был заслуженным строителем России. Это благодаря ему я занимаюсь музыкой. Он окружил меня ею с самых малых лет. Папа всегда мечтал иметь музыкальное образование, коего у него не было, зато сам научился играть на гармони, и у нас часто в детстве были музыкальные вечера. Я никогда не перестану благодарить его за это.

 

XXVI Международный конкурс вокалистов им. М.И. Глинки. фото glinkacompetition2019.ru

М. П.  А сверстники?

М. Б.  Мои одноклассники в основном скептически относились к моей деятельности. Я училась в историко-правовом классе, где из нас готовили лингвистов, историков, а уж юристом хотел быть каждый второй. Пение их не впечатляло, особенно оперное. Но сейчас их мнение поменялось, я общаюсь с некоторыми из них, и они искренне интересуются моей работой.

 

М. П.  Еще до конкурса я видел (и слышал!) вас в выступлениях Молодежной оперной программы Большого театра. Конечно, в концертах исполняются разные произведения (например, в двух последних, на которых я был, это были, в одном случае, романс Чайковского, а в другом – дуэт из оперетты). И все же концерт есть концерт, один от другого отделают недели и месяцы. На конкурсе же вы исполнили одно за одним произведения, порой противоположные и по стилю, и по характеру героини (а в некоторых случаях – героя). Скажем, русская «Лучинушка» – и «Песня ведьм» Мендельсона? Или белькантовый Доницетти – и американец Барбер. Все это Вы спели практически подряд, и каждый раз Вам удавалось быть совершенно органичной. Ваш сценический опыт еще не очень велик, как Вам удается добиться такого проникновения в образ и стиль композитора и, главное, такой мгновенной перестройки?

М. Б.  Спасибо большое за ваши слова! Знаете, можно начать отвечать на этот вопрос с того, что мне не нравится выражение «играть на сцене». От него меня всегда словно передергивает. Я не думаю, что мой способ какой-то сверхъестественный, но… Когда я пою что-либо, я уже не Маша Баракова, стоящая на сцене рядом с роялем. Я — непосредственно тот самый персонаж, а пианист — словно волшебник, помогающий и мне, и зрителям увидеть то, что сзади вовсе не стена концертного зала, а стою я не на сценической площадке. Это может быть комнатка для прислуги с входом в покои королевы, как было в арии Сметона, а может быть пустынная зимняя дорога с редкими фонарями, как было в Барбере. Я искренне стараюсь проживать каждое мгновение от лица персонажа.

 

М. П.  Что для вас первично: текст или музыка?

М. Б.  Всегда, когда я разбираю новую для меня вещь с пианистом или одна, в первую очередь я обращаю внимание на музыкальную ткань. Она может рассказать 60 % того, что будет в тексте, не читая его.

 

М. П.  Тем более, что зачастую приходится петь текст не на родном языке.

М. Б.  Я неплохо говорю по-английски, учу итальянский и также в театре нам преподают немецкую и французскую фонетику. Наши педагоги очень сильно помогают нам в подготовках к конкурсам или выучке партий.

 

М. П.  Вы опередили мой вопрос. Я как раз хотел спросить о ваших педагогах. В частности, что вам дает участие в Молодежной программе Большого театра?

М. Б.  О Наталье Александровне Золотовой из музыкальной школы я уже сказала.  В Новосибирском музыкальном колледже имени Мурова я училась у Светланы Ивановны Балашовой. Я им очень благодарна, каждая из них вложила в меня помимо вокальных знаний ещё и частичку своей души. Мы до сих пор тепло общаемся и периодически созваниваемся.

А в Большом – наш руководитель Дмитрий Юрьевич Вдовин, человек, которого я ценю и уважаю. Он многое сделал для меня, и, может быть, в первую очередь — то, что научил работать с текстом. Когда я только пришла в программу (мне было 19 лет), я не умела делать этого правильно. Нет, вы не подумайте, что я вообще не знала перевода, но часто — только приблизительно. А он научил, что надо знать каждое слово, и только после этого можно импровизировать и интерпретировать как-то иначе.

 

М. П.  Приступая к новому для себя произведению, вы обходитесь своим личным его восприятием плюс помощь концертмейстера или работаете с режиссером? 

М. Б.  О, нет, своими силами я бы не обошлась! У нас в программе есть режиссер и педагог по актерскому мастерству — Елена Владимировна Болдина-Вахотина. Именно она помогла мне полностью раскрыть и понять логику действий персонажей, их мотивы и желания. Я считаю ее гением!

 

XVI Международный конкурс им. П.И. Чайковского. фото — tchaikovskycompetition.com

М. П.  Если пофантазировать и предположить, что вы не участвовали в конкурсе, а входили в его жюри, кому вы бы отдали пальму первенства? Они, конечно, все хороши, но чем именно эта одна подкупила именно вас?

М. Б.  Ох, какой сложный вопрос! Я не могу ответить на него, слишком мало опыта (а как жюри его и вовсе нет). Но могу лишь сказать, что на финале конкурса я была потрясена тем, как пела Оксана Майорова. За день до финала она заболела, я очень за нее волновалась. Но когда она начала петь Леонору, я вздрогнула. Это было безумие! Если она так пела при болезни, что же было бы без нее!

А насчет мужчин… Я бы очень хотела в будущем спеть с Ким Гихуном. Он только что занял второе место на Опералии, я очень рада за него!

 

М. П.  Если бы у вас была возможность заказать композитору оперу, какое произведение вы бы выбрали и какую роль сами хотели бы исполнить? А может быть, это будет не опера, а оперетта или мюзикл или даже просто пьеса для драматического театра. Или, скажем, цикл на стихи любимого поэта.

М. Б.  Хм… Я сейчас размышляла над тем, какая бы опера получилась из моей любимой книги — «Портрет Дориана Грея» Оскара Уайльда. На нее я бы, скорее, заказала балет. Но мне было бы интересно услышать цикл музыкальных произведений, написанный на разные картины с изображением морей и океанов Айвазовского.

 

М. П.  Знаете, когда задаешь вопрос, как-то невольно прогнозируешь, какой будет ответ. Вам удалось ответить совершенно неожиданно! Чем вы еще раз убедили меня (и думаю, наших читателей) в своей неординарности. Пожалуй, «лица необщее выраженье» – одно из самых важных качеств для артиста. И вы им обладаете в полной мере! Желаем вам дальнейших успехов!

 

 

Все права защищены. Копирование запрещено.