Хотя уже известны те, кто прошел в финал (в отличие от «полуфинала» это слово не несет чисто спортивного оттенка, и я позволю себе его использовать), как и в конце первого тура, поговорим обо всех, кто пел в этот день.
Однако сперва – исполнение обещания. Если помните, я удивился тому, что греческий певец Александрас Ставрокакис (кстати, прошедший в финал), очень сдержанно исполнивший свою первую программу (в частности, арию короля Филиппа), во второй (в том числе в арии Годунова) – играл очень энергично. Я обещал при возможности спросить у певца, чем это обусловлено. Такая возможность появилась между последним прослушиванием тура и объявлением результатов.
Вот что ответил певец:
– Судя по музыке, я полагаю, что размышляя о произошедшем, Филипп лучше контролирует себя. Он ясно всё видит и почти принимает это и только дважды взрывается от осознания реального положения вещей, но при этом он уверен, что одержал верх, и оттого ему гораздо проще, чем Борису. Борис не может смириться с ситуацией, он не хочет признать, что она не выправится, да и сами проблемы, с которым он сталкивается, гораздо сложнее. Поэтому в каждой его фразе – своя история. Филипп размышляет только о потерянной любви, Борис же имеет дело с самим собой, собственной личностью как владыки, с судьбой своей дочери, потерявшей жениха, со знатью, которая пытается унизить его, с толпой простолюдинов, которая косо на него смотрит, с божьим судом и, наконец, у него – собственные навязчивые идеи, связанные с убийством ребенка, и все это гораздо сложнее и связано с гораздо большим количеством лиц!
С заданного мною вопроса и этого ответа началась довольно долгая и содержательная беседа, которой я надеюсь порадовать вас через несколько дней.
А теперь – к прослушиванию. Кстати, обратите внимание на то, что два певца (Гамид Абдулов и Энхболд Анхбаяр) поменяли порядок в своих программах: если будете смотреть запись, ориентируйтесь на то, что указано здесь.
Первым выступал Ли Мюнжин (Республика Корея)
Чайковский. «Серенада Дон Жуана».
Шин Гуй-Бок. Корейская народная песня «Лицо».
Бернстайн. Ария Кандида из одноим. мюзикла.
Рахманинов. «Сон».
Бизе. Ария Хозе из оп. «Кармен».
Серенаду Дон Жуана нечасто исполняют тенора. А жаль: у них она звучит по-особому, гораздо лиричней. Что мы услышали и сейчас. Скажем, во фразе «Раздаются серенады, // Раздается стук мечей» у басов обычно первая строка звучит лишь вступлением к главному – стуку мечей. Ли Мюнжин же, наоборот, с воодушевлением пропел слово «серенады», а следующую строку, о мечах, – как дополнительную деталь общего пейзажа.
В народной песне восток не очень чувствовался, во всяком случае, был не очень дальним – думаю, это результат европеизированного переложения.
Я бы назвал певца меланхолическим тенором. Судите сами.
Два следующих номера – своеобразные антагонисты: Кандид вспоминает реальные события своей жизни, и они кажутся ему ужасными, герой же романса мечтает о некоем недоступном идеальном мире. Но так ли уж велика разница между ними? Ведь и там и там речь идет о том, насколько реальность не соответствует мечте. Но лирический голос певца смягчил противоречия: так, в романсе Рахманинова прозвучал не отчаянный надрыв, а, скорей, горечь человека, уставшего от разочарований.
Не слышалось надежды и в арии Хозе. Она у Ли Мюнжина больше похожа на прощание, а не на мольбу о продолжении начавших завязываться отношений. В обращении к Кармен звучит отчаяние, а в «je t’aime» («тебя люблю») слышалось: я тебя люблю, но нам не суждено быть вместе.
Мне показалось, что у певца что-то с голосом. Впрочем, я уже не раз ошибался в чисто вокальных оценках, поэтому ограничусь замечанием о том, что ему удалось проявить свою индивидуальность, что, разумеется, очень важно в искусстве
Прежде чем перейти к выступлению Гамида Абдулова (Россия), позволю себе небольшое отступление.
Как хорошо, что в программе конкурсе народная песня! Об этом, кстати, сказала и председатель жюри Сара Биллингхёрст-Соломон, обращаясь к его участникам перед объявлением результатов тура: «Мы получили большое удовольствие от ваших выступлений, особенно от народных песен». Действительно, певец совсем по-особому раскрывается с том, что́, условно говоря, слышал в детстве от бабушки. И в этом плане логично, что при выборе этого номера не требовалось следование формальной принадлежности конкурсанта той стране, которую он представляет, и в результате азербайджанец и армянин, представлявшие Россию, и русскоязычная представительница Узбекистана спели, соответственно, азербайджанскую, армянскую и русскую песни.
Программа Гамида была такой:
Баневич. Песня Фонарщика из оп. «История Кая и Герды».
Азербайджанская народная песня «Белое яблоко Губы».
Чайковский. «Средь шумного бала».
Гуно. Речитатив и ария Валентина из оп. «Фауст».
Малер. «Голубые глазки, лучистый взгляд» из вокального цикла «Песни странствующего подмастерья».
Рефрен у песни Фонарщик – «Убивает нас нелюбовь». Любопытно, что певец исполнил это не как назидательный повтор, а от раза к разу развивал мысль: первый раз он произнес слово «нелюбовь» с ненавистью, второй – с энергичным напором, словно вступая в борьбу, и, наконец, третий – с отчаянием, признавая себя побежденным.
На этом с нелюбовью было покончено, и Гамид перешел к любви.
Благодаря тому, что я родился с Баку и одной из деталей моего детства были красные кубинские яблоки (разумеется не с острова Ку́ба, а из азербайджанского района Куба́ или Губа́ – вопрос транскрипции), я могу объяснить смысл названия народной песни: она посвящена девушке, так же выделяющейся среди остальных, как белое яблоко – среди красных. О своей юношеской любви к ней очень трогательно спел герой Гамида.
Нежностью, замешанной на меланхолии, было проникнуто и исполнение «Средь шумного бала». Во всяком случае, слова «Я слышу веселую речь» прозвучали невесело – под стать очам, которые «печально глядели».
Валентин получился этаким юным задиристым парнем: ему так хочется поскорее попасть «на войнушку», а тут надо о сестре заботиться. Но вот подвернулась возможность пристроить ее под присмотр бога любви, и он как бы предупреждает: «Ты гляди, мол, имей в виду: я ее очень люблю, так что смотри за ней хорошенько!»
В конце выступления певец вернулся к нелюбви. На этот раз – нелюбви девушки к странствующему подмастерью. Тем не менее, тот явно не собирался сдаваться и предавался воспоминаниям о сладких минутах.
Печаль слышалась и в выступлении Оксаны Майоровой (Россия) /прошла в финал.
Чайковский. «Ночи безумные».
Мендельсон. «Песня ведьм».
Русская народная песня в обработке Ракова «Цвели цветики».
Алфеев. Плач Рахиль из «Рождественской оратории».
Дж. Верди. Ария Луизы из одноим. оп. «Луиза Миллер»
В романсе звучало отчаяние: певица явно выделяла слова «взоры усталые… цветы запоздалые». Причем, если других певцов рассказчик пусть и с болью, но упивается воспоминаниями о былой страсти, героиню Оксаны они явно заставляли страдать, и она хотела бы избавиться от них.
Зато страстностью была полна «Песня ведьм». Глаза певицы вспыхнули жарким пламенем. Пожалуй, если такая ведьма возьмется за тебя, ты не только не уйдёшь, но и сам пойдешь за ней!
И совсем по-другому прозвучала народная песня. «Я за ним… не гоняюся. Гонись же… ты за мною». Но эта девушка, в отличие от ведьмы, вряд ли добьется своего: Оксаны создает образ вечной неудачницы в любви.
Горем горьким, но уже не на любовной почве, наполнен плач Рахиль о детях своих.
В первой части арии Луизы Миллер – отчаяние, мольба, и тем эффектней оказалось проявление силы во второй, быстрой, части. Главным образом – силы вокальной. Это был очень эффектный финал не только одного номера, но и всего выступления. Что́ было в полной мере оценено как зрителями, так и, судя по результату, жюри.
Баракова Мария (Россия) /прошла в финал.
Доницетти. Речитатив и ария Сметона из оп. «Анна Болейн».
Чайковский. «Песнь цыганки».
Русская народная песня «Лучинушка».
Барбер. Ария Эрики из оп. «Ванесса».
Мендельсон. «Песня ведьм».
В доницеттиевской арии певице, прямо скажем, есть чем блеснуть. И она блеснула! Еще как! Ощущение, которое вызвало ее исполнение – фейерверк. Низкие и высокие ноты у Марии – как темное небо и бесконечная игра ярких огней на его фоне.
А как соблазнительна ее цыганка! И тоже голос то взлетает ввысь, то опускается. Искры гаснут на лету… «Вспоминай, коли другая…» – поет она, и нет сомнений, что всю оставшуюся жизнь он будет ее вспоминать!
А вот «Лучинушка» Марии полна такого беспросветного отчаяния, такой болью, что понятно: никакого огня уже не осталось, всё залито, растоптано. Но… очень красиво!
Безропотно сдается зиме и героиня ее следующей арии, только спрашивая, надо ли морозу обрушиваться на природу так быстро.
И снова – из холода в жар! Но песня ведьм – это уже не праздничный белькантовый фейерверк, а сжигающее пламя.
Если определить одним словом Марию и ее пение, то этим словом я бы выбрал «стихия»: природа, огонь, страсть – все, что способно тебя охватить и, скорей всего, уничтожить.
Сучков Константин (Россия)
Доницетти. Ария Малатесты из оп. «Дон Паскуале».
Брамс. «О вечной любви».
Мур. Ария Табора из оп. «Баллада о Малышке Доу».
Русская народная песня «Что затуманилась зоренька ясная…».
Чайковский. «Серенада Дон Жуана».
Константин поет свободно, без напряжения. И его Малатеста, кажется, не прилагает усилий, чтобы создать образ прекрасной невесты для Дона Паскуале. Но кажется, он так увлекся, что сам уже верит своим словам и чуть ли не влюбился в придуманный идеал.
Песню Брамса певец начинает тихо, нежно, плавно набирая громкость. Это было так незаметно-постепенно, что я даже упустил момент, когда произошел перелом и голос певца зазвучал в полную мощь. Потом – снова спад и подъем. Ну что ж, любовь и впрямь вечна, но далеко не однообразна.
Нежностью полна ария Табора, обращенная к малышке Доу.
Песня «Что призадумалась…» начинается так же нежно, но затем ее герой признается, что готов погубить множество душ. Лирическая стихия так захватила Константина, что этот переход от любви к преступлению показался мне совершенно неоправданным — эмоционально, а, следовательно, увы, и художественно. Песня прозвучала просто как демонстрация вокальных возможностей, и это тем обидней, что именно в народной песне, как мы говорили в самом начале, личный момент должен играть главную роль.
Дон Жуан Константина предстал перед нами олицетворением самолюбивой гордости. Для него не существует никого. Он – один в этом мире. С полным пренебрежением он упоминает о том, что «много крови, много песней для прелестных льется дам»: вся эта кровь, все эти песни ровно ничего не значат по сравнению тем, что – тут его голос обретает новую силу – «я… песнь и кровь свою отдам!» А в «выйди, Нисетта, // Скорей на балкон» ключевым словом кажется «скорей»: в том, что выйдет, сомнений нет, так чего же тянуть?
После перерыва наступил час Монголии. А если быть точным, то полтора.
Доржцэдэн Бат-Эрдэнэ (Монголия)
Чайковский. «Слеза дрожит».
Рахманинов. Ария Алеко из одноим. оп..
Шуман. «Я всё простил».
Нацагдорж. Ария Хоролдой из оп. «Yулэнзаяа».
Монгольская народная песня «Ширээнуур».
В романсе поется о любви, широкой «как море». И в какой-то момент голос певца действительно залил зал, как море.
Хотя Алеко и говорит, что «без забот, без сожаленья» ведет «кочующие дни», но мы слышим, что в этой душе страсти никогда не утихали. Сам Алеко с изумлением говорит в настоящем времени: «как играют страсти!» Но из того, как он вспоминает о прошлом, с какими интонациями поет о нем, мы понимаем, что пламя всегда тлело.
Романс Шумана начинается «Я всё простил: простить достало сил» (Гейне, перевод Иннокентия Анненского). Но в этом исполнении было ясно: нет, ничего не забыл и ничего не простил.
Что касается арии из монгольской оперы, то она прозвучала вполне интернационально. Зато когда зазвучала народная песня, показалось, что в чинный зал самого европейского из русских городов ворвалась сама степь. Голос певца замечательно по-восточному вибрировал. И слушатели наградили его заслуженными аплодисментами.
Энхболд Анхбаяр (Монголия) /прошел в финал
Чайковский. «Благословляю вас, леса».
Рахманинов. «Не пой, красавица, при мне».
Дж. Верди. Ария Родриго из оп. «Дон Карлос».
Монгольская народная песня «СамрынГурванТолгой».
Билэгжаргал. Ария Лодон из оп. «Слеза монаха».
Романс Чайковского прозвучал подобно волне, которая начинается с легкого волнения, потом набирает, набирает силу, превращается в сокрушительный шквал и наконец утихает в виде спокойного, умиротворенного финала.
В романсе Рахманинова певец сперва как будто тихо, с легкой улыбкой прислушивается к пению красавицы, но, когда начинает говорить сам, особенно воспоминая «призрак милый, дорогой», его голос обретает мощь. И сразу вслед за этим – «но ты поёшь» – и снова наступает умиротворение, однако финальное «напоминают» наполнено болью.
Мощно прозвучала и ария Родриго. Кажется, у него нет никакого предчувствия близкой кончины. Точнее, благородный герой просто не придает ей – своей собственной смерти! – никакого значения по сравнению с главным – судьбой отчизны.
Мы привыкли, что песни восточных народов протяжны. Но, очевидно, энергия этого певца столь велика, что и песня у него получилась не протяжной, но очень звучной.
В рассказе об этом певце я не раз использовал слово «мощь», и можно было ожидать, что уж в финале-то его голос будет сокрушительным. Но нет, он завершил арию Лодона негромко. Что́ не только не помешало увлечь зал, но и вызвало бурные аплодисменты.
Буюндалай Жавхлантугс (Монголия)
Рахманинов. «В молчаньи ночи тайной».
Чайковский. «Снова, как прежде, один».
Дж. Верди. Ария Яго из оп. «Отелло».
Монгольская народная песня «Гавалмаа».
Шарав. Ария Тэмуужин из оп. «Чингис Хаан».
Третий представитель Монголии отличается минимальной жестикуляцией, стараясь выразить всё голосом.
Романс Рахманинова он завершил долгой нежной нотой, как бы подчеркивая, не только как долго он будет «заветным именем будить ночную тьму», но с каким трепетом будет это делать.
В романсе же Чайковского прозвучало неизбывное уныние, чувство безнадежности, когда только и остается сказать: «…помолись за меня. // Я за тебя уж молюсь».
Зато у кого нет ни уныния, ни сомнения, это Яго. Певец ведет его арию спокойно, с каким-то дьявольским хладнокровием, основанным на уверенности в том, что он может подчинить любого своей воле. Яго настолько спокоен, что даже не кажется таким уж страшным – и в этом его главная опасность. А с какой невозмутимостью он задает вопрос: «E poi?» («А что потом?») и сам отвечает, что после смерти ничего не будет – так вот на чем основано его спокойствие!
Народная песня на этот раз была именно такой, какой мы себе представляем песнь степняка – задумчивая и протяжная.
Слышен был восток и в отрывке из оперы. О содержании арии человеку, не знающему монгольского языка, может сказать имя героя – одно из имен Чингиз-хана, которому и посвящена опера. К сожалению, даже в монгольской части википедии я не смог найти содержания оперы этого знаменитого в своей стране композитора (кстати, он учился в Уральской консерватории тогда еще Свердловска). Судя по благородной напевности того, что мы услышали, Тэмуужин озабочен счастьем родного народа и поет о славе, которая его ждет, – вспомним, что у монголов отношение к этому историческому лиц несколько иное, чем у нас.
Мигран Агаджанян (Россия) /прошел в финал
Дж. Верди. Речитатив и ария Альфреда из оп. «Травиата».
Комитас. Армянская народная песня «Крунк».
Рахманинов. «Я опять одинок».
Свиридов. «В том краю» из поэмы «Памяти Есенина».
Чайковский. «День ли царит».
Мигран хорошо известен любителям оперы. Если применительно к большинству участников конкурса фраза о том, что они являются солистами того или иного оперного театра, означает, что они поют партии второго плана и изредка – первого, то ему в Мариинском театре доверены ведущие партии от Хозе до Каврадосси. Поэтому подробно разбирать каждый номер и то, как звучал его голос, думаю, нет смысла, тем более, что любой может познакомиться с этим по видеозаписи, имеющейся в сети (как и всех остальных участников). Хочу отметить другое.
Как вы могли заметить, при описании большей части выступлений я улавливал психологическую или эмоциональную связь между отдельными номерам. Конкурсанты стараются либо подобрать однотипные номера, соответствующие своей индивидуальности, либо с помощью разных номеров показать ее многогранность.
Программа же Миграна, если в нее всмотреться – точней сказать, вслушаться, – создает впечатление некой конструкции, подобной пятичастной симфонии, в которой отдельные составляющие соотносятся не по принципу схожести или прямой противоположности, а более замысловатой композиции. Большая первая мажорная часть сменяется песней, полной тоски по отчизне (крунк – журавль, у которого герой спрашивает, нет ли весточки из родных краев). Затем еще две части, тематически близкие: одиночество, безысходность, но такие разные по музыке. А в конце – ликующий финал: «Всё, всё, всё – для тебя!»
Впрочем, Мигран сорвал овацию – не в том смысле, что удостоился ее, а – прервал, поспешно уйдя со сцены, как бы показывая, что здесь не концерт, а чисто деловое мероприятие.
Кстати, когда после прослушивания я поделился с певцом своим впечатлением от его программы, он, смеясь, ответил: «Это наверно потому, что я закончил консерваторию по классу оперно-симфонического дирижирования».
Ангелина Ахмедова (Узбекистан) /прошла в финал
Дебюсси. «Зелень» из цикла «Забытые ариетты».
Массне. Речитатив и гавот Манон из оп. «Манон».
Чайковский. «Серенада».
Русская народная песня «Я в садочке была…».
Юдаков. Ария Ойхон из оп. «Проделки Майсары».
Умиротворенность звучит в ариетте «Зелень». Как известно, Дебюсси стремился не «рисовать музыкой» конкретные картины, а вызывать ассоциации. Название подсказывает, что здесь речь идет о свежести, прозрачной простоте природы. На мой взгляд в исполнении Ангелины чересчур много игры в актерском смысле этого слова, что́ в данном случае – излишне. Впрочем, к чисто музыкальной составляющей это не имеет отношения, а она в конкурсе – основа всего.
В арии Манон Ангелина очень точно следовала всем изысканным извивам музыки Массне, но, на мой взгляд, это тот случай, когда исполнитель – именно исполнитель, у меня не создалось впечатления, что музыка сама рождается внутри ее души и прорывается наружу.
Судя по решению жюри, я совершенно не прав, но ничего не могу с собой поделать: не трогает меня Ангелина! Лучше вы сами послушайте запись ее выступления и примите свое решение.
Впрочем, в «Проделках Майсары» она мне показалась очень искренней. Возможно, и в качестве народной ей стоило выбрать узбекскую песню. Хотя о чем я говорю! Кому надо понравиться на конкурсе? Автору этих строк, которые певица вряд ли и увидит, или членам жюри? Победителей не судят.
Список участников финала жюри нам объявило после долгих споров. Вот они:
- Хисматуллина Айгуль (Россия).
- Мотолыгина Мария (Россия).
- Ставракакис Александрос (Греция).
- Ким Гихун (Республика Корея).
- Майорова Оксана (Россия).
- Баракова Мария (Россия).
- Энхболд Анхбаяр (Монголия).
- Агаджанян Мигран (Россия).
- Ахмедова Ангелина (Узбекистан).
Специального приза, как лучшие участники II тура, не прошедшие в III тур, удостоились Глеб Перязев (Россия) и Джил Бьонг Мин (Республика Корея). Приз «лучшему концертмейстеру» по специальности «сольное пение» был присужден Батбилегу Бат-Эрдене и Сергею Чечётко.
Так закончился день шестой конкурса и наступил… день седьмой! То есть отдых. До четверга, когда состоится финал.
Все права защищены. Копирование запрещено.
Пока нет комментариев