Нижегородский театр оперы и балета продолжает установку художественного руководителя Алексея Трифонова на создание эксклюзивных произведений.

 

Новым оригинальным, авторским, стал балет «Золотой ключик» с музыкой Мечислава Вайнберга. Композитор еврейского происхождения родился в Варшаве 8 декабря 1919 года. Способности мальчика к музыке проявились рано. Поступив в 1931 году в Варшавскую консерваторию, он стал одним из самых перспективных польских пианистов и композиторов. Но плавное течение жизни музыканта нарушила война. В 1939 году фашистская Германия напала на Польшу, Вайнбергу пришлось бежать из страны. Так он оказался на территории Советского Союза. Однако и здесь его злоключения не закончились. Из Минска, снова спасаясь от вражеских войск, Вайнберг перебрался в Ташкент, какое-то время жил в Москве. В 1953 году был арестован, как он считал — «за еврейский буржуазный национализм». На защиту арестанта встали друзья: письмо на имя Берии написал Дмитрий Шостакович.

25 апреля 1953 года Вайнберг вышел на свободу, и у него начался новый этап жизни и творчества. Появились сочинения в жанрах оперы, балета, симфонической и камерной музыки.

«Многие мои работы – словно непосредственное проявление благодарности судьбе за то, что я остался жив. И, как и все оставшиеся в живых, я почитаю своим долгом не забывать прошлого».

Многие произведения Вайнберга связаны с войной, в то же время некоторые страницы его музыки звучат романтически взволнованно и лирично. Порой кажется, что над оркестровой ямой нависает тень Шостаковича, узнаваемы его гармонии, его шутливые интонационные ходы. Партитура «Золотого ключика» стала первым сценическим произведением композитора, увидевшим свет рампы Московского музыкального театра им. К.С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко (1961 г.)

Теперь эстафету принял нижегородский театр, пригласивший для постановка молодого балетмейстера Алессандро Каггеджи. Свой спектакль Каггеджи предположил семейному просмотру. Но если вы рассчитываете увидеть главного героя в привычном полосатом колпачке с кисточкой и деревянных сабо на ногах, то зря.

«Когда я познакомился с музыкой Вайнберга к «Золотому ключику», идеи родились моментально — делится балетмейстер в буклете спектакля. Сюжет приключений Буратино сам по себе очень подходит для балета – много персонажей, контрастные образы. Очень важно и то, что сказка заставляет размышлять об истинных человеческих ценностях, значимых моральных принципах. Это – прекрасный шанс создать новую, современную версию классики для нашего поколения зрителей».

Таким образом, Каггеджи выступает еще и в качестве автора либретто, которое пишет по сказке Алексея Толстого.

Буратино — Сюго Каваками, Папа Карло — Артем Зрелов

Как часто случается. желание «осовременить» классику, напарывается на яростное сопротивление материала. Конечно, всегда можно сказать: «Это же сказка, а в сказке возможно все». Так-то оно так. Ведь мы почему-то не восстаем против того, что щука говорит человечьим голосом, жаба, скидывая кожу, превращается в прекрасную девицу, а трудолюбивая и добрая Золушка заслужила счастье с принцем. Эти сюжеты чаруют. Сказка — ложь, да в ней намек — придумано поколениями, чтобы языком метафор научить нас быть мудрыми, гармоничными и жить светло и осознанно!

У Толстого Буратино, Мальвина и другие герои – одной природы. Они все куклы и взаимодействуют на равных в своем сказочном мире. Даже пудель Артемон, Кот и Лиса могут быть плюшевыми игрушками. У Каггеджи Буратино – плод цифрового разума. Его создает Папа Карло, выглядящий не как мастеровой столяр, а как профессор-айтишник. Тогда вопрос: кто же такая Мальвина, сохранившая свои голубые волосы? Программка называет ее феей. По виду и пластике это классическая балерина, персонаж из плоти и крови, вполне привычный для балетной эстетики. При этом предлагается поверить, что фея обитает недрах компьютера, к тому же обладает властью над существом совершенно иного мира, что-то от нейросети, практически робота… Какой-то когнитивный диссонанс все-тки возникает, не очень убеждая, но призывая все воспринимать на веру.

Пролог спектакля

Спектакль начинают звуки трубы (дирижер Федор Леднев). В приоткрывшуюся щель занавеса просовывают головы Духи-помощники Феи (Нуркубат Нурлан, Максим Просянников), перехватывающие друг у друга золотой ключ. В итоге ключ оказывается в руках Феи (Алиса Карпычева). Начинается пролог, представляющий участников спектакля. Мы оказываемся за кулисами театра – того самого Театра солнца, за который поборются Буратино и его соратники. По-видимому, это тоже виртуальное царство феи Мальвины, а не только внутренности компьютерного железа. Кто-то разминается у балетного станка, Карабас везет тележку cleaner`a с характерными технологическими предметами современной уборки помещений. Так экспозиция раскрывает нам печальное будущее злодея.

Теперь мы в офисе-лаборатории чудаковатого ученого. Белобородый Папа Карло (Артем Зрелов, Дмитрий Пельмегов) дорабатывает свое изобретение с помощью огромного гаечного ключа и отвертки, казалось бы, инструментов слишком грубых для миниатюрных плат и замысловатых электронных чипов на теле Буратино. Как бы то ни было, подопытный оживает конвульсивными движениями, но вскоре совсем по-мальчишески пускается шалить, не очень-то деликатничая со своим создателем. Лишь появление феи приведет Буратино в необходимое балетную форму, заставив завертеть tours и doubles assemblés.

Для композиционной пластики Феи Каггеджи сочинил ее trio с Духами. Так они и появляются почти всякий раз, перемещаясь по сцене в красивых поддержках балерины.

В сфере классики оказались Коломбина (исполнительницы Маюка Сато и Елизавета Каназаси) и Пьеро (Джотаро Каназаси, Нуркубат Нурлан) — артисты Театра солнца, принадлежащего Карабасу. Свое выступление Коломбина и Пьеро начинают как традиционная балетная пара – adagio. Но формы pas de deux их дуэт не обретает. Миновав вариации, наступает coda, в которую, не зная правил поведения в театре, вторгаются Буратино и его новая подруга Артемина (Кристина Лебедева и Елизавета Каназаси). Как вы поняли, театр подготовил несколько составов исполнителей одних и тех же ролей. Теперь все четверо героев закружились в тарантелле, которую прерывает появление Карабаса (Максим Муринский). Его грозную пластику можно сравнить с хамской повадкой подгулявшего ямщика. Хлыст в руке, то и дело свистящий в воздухе и полосующий сцену, лишь усиливает сходство.

Проявляя собственное понимание новаторства, балетмейстер поменял пол своим персонажам: Кот превратился в Кошку (Виктория Мальцева, Любовь Савукова), а Лиса оказалась Лисом (Андрей Орлов). Эти прохвосты, конечно, дурят Буратино, увещевая закопать монетки, якобы для их умножения. Но в итоге почему-то решили подвергнуть неоправданному насилию свою жертву — ограбить доверчивого дурачка, уже выполнившего их глупое наставление.

Карабас-Максим Муринский

Каггеджи не откажешь в умелых режиссерских приемах. И если все же есть некоторое зрительское недопонимание, то оно связано с декларацией того, что Ключик – символ настоящей свободы, свободы творчества, в частности. Может, стоит это как-то драматургически и сценически подтвердить?

Кошка — Юлия Селивановская, Лис — Андрей Орлов

В спектакле использованы современные спецэффекты. Так, с помощью анимации (видеохудожник Игорь Домашкевич) передано удлинение носа Буратино в наказание за вранье. Удачными показались костюмы Кошки, Лиса, Коломбины, Пьеро и декорации, например, «Луна-парк», характерно безликая «Диджиталия».

Не понятно, почему, смещая все исторические ориентиры, публика «Театра солнца» выглядят по моде начала XX века. Правда, и декорации «Театра солнца» отражают стиль модерн. Художник-постановщик Сергей Илларионов проявил фантазию, смоделировав красно-коричневый кафтан Карабаса, полы которого завершают какие-то бесшабашные лоскуты. А вот декорацию с замочной скважиной признать удачным решением трудновато, как и клубящиеся облака, что уводят героев в небеса и только запутывают зрителя. Кажется, тут просто ничего лучшего не смогли придумать…

Каггеджи поставил перед исполнителями внятные и интересные художественные задачи, и артисты с увлечением играют свои роли. Здесь есть что потанцевать, выразить себя и своих героев. Буратино Максима Просянникова вполне убедителен в танце и актерской игре. Но Сюго Каваками, безоговорочный лидер. Темпераментный танцовщик к тому же очень обаятелен. Он живет в образе, чем сразу подкупает.

Отметим, что труппа театра целенаправленно растет. В недрах кордебалета уже видятся некоторые потенциальные солисты. Конечно, это результат планомерной работы педагогов и заботы руководителя труппы Валерия Конькова. Его усилиями пол сцены оснастили специальным профессиональным покрытием, то же, спасая спины танцовщиков от травм, настелили в балетном классе, где провели освежающий косметический ремонт. Создаются комфортные условия для творческой работы. В этом залог новых художественных свершений.

Финальная сцена

Что касается «Золотого ключика», то достигнута цель театра и балетмейстера. При всей назидательности и дидактике, спектакль оказался успешным. Детвора бурно реагирует на сцену, взрослые горячо рукоплещут.

 

 

Фото — Ирина Гладунко