В Большом зале Московской консерватории прошел финальный концерт серии мероприятий к 100-летию со дня рождения Бориса Чайковского

 

Организатор — благотворительный фонд «Отечественное искусство» при поддержке Президентского фонда культурных инициатив.

Концерт получил название «Предчувствие победы. Над временем». Государственный академический симфонический оркестр России имени Е. Ф. Светланова под управлением Ивана Никифорчина исполнил симфонии учителя и ученика — Двадцать четвертую Николая Мясковского и Третью, «Севастопольскую» Бориса Чайковского.

Двадцать четвертая симфония была написана в 1943 году под впечатлением от смерти друга, музыкального критика Владимира Держановского. Повлияли на ее атмосферу весть о смерти Сергея Рахманинова и события Великой Отечественной. Но в сочинении нет ни героического пафоса, ни воссоздания жестоких батальных сцен, ни эпического драматизма. Драматизм Мясковского совсем иной — глубоко внутренний, интимный и лично выстраданный. В произведении легко угадывается присущая автору интровертность, о которой часто говорят музыковеды.

Музыкальный язык симфонии предельно демократичен и доступен любому слушателю. В ней весьма ощутимо влияние великого предшественника композитора, чей образ Мясковский носил в своем сердце всю жизнь, — Петра Ильича Чайковского. На это намекает и тематизм, и яркий, но одновременно сдержанный контраст-противопоставление образов мрака, тьмы (но все же не Рока, как у Чайковского) и света. Плюс — использование определенных инструментальных тембров и фактурных приемов (большая роль медных духовых, их фанфары как воплощение сил Зла, нисходящее движение низких струнных к самым басам в нескольких эпизодах). Выдающееся исполнение сочинения Госоркестром России имени Евгения Светланова показало его самобытность и уникальность. Когда-то это произведение коллектив играл с самим маэстро, теперь за пультом Иван Никифорчин —  молодой, деятельный, энергичный. И в музыке появилось чуть больше адреналина и движения, но осталась все та же философичность и глубина. Если у Петра Чайковского надежда на победу Света в его симфониях (особенно поздних) перечеркивается торжеством Рока, то Мясковский верит в гармонию мироздания.

Именно поэтому вторая и третья части (в Двадцать четвертой их всего три) завершаются мажором — тихим, просветленным, истаивающим в тишине звучанием струнных. Композитор дает надежду на всепрощение и веру в спасение души человеческой.

Лирико-драматический строй сочинения передается через различные тембровые краски: грозные фанфары меди в первой и третьих частях, характерно русский мелос кантиленных тем в безупречном исполнении кларнета (Михаил Безносов), валторны (Валерий Жаворонков), флейты (Евгений Яковлев), гобоя (Алексей Коноплянников), английского рожка (Алексей Сорокин).

Темное, мучающее душу наваждение и как контраст — теплые воспоминания о прошлом главенствуют в первой части. Она заканчивается призрачным минором, уводящим слушателей в мрачные глубины подсознания.

Во второй части хоральный напев струнных трансформируется в реквием-оплакивание, который звучит монументально, но отнюдь не пафосно. Грозным видениям, чей образ воплощает главная партия третьей части, противопоставляются светлые, мягкие краски напевных тем. Но все страсти растворяются в возвышенном, молитвенном звучании коды.

Третья, «Севастопольская» симфония Бориса Чайковского по сравнению с Двадцать четвертой его учителя выглядит в хорошем смысле пришельцем с другой планеты. Тембральный и гармонический язык этого произведения совсем иной: оно звучит очень остро, современно. Дмитрий Шостакович однажды сказал, что Виолончельный концерт Бориса Чайковского — музыка XXI века. Слова справедливы и в отношении одночастной «Севастопольской», настолько смело она выглядит сейчас, в 2025-м.

Облик великого Севастополя обычно ассоциируется с событиями Крымской и Великой Отечественной войн. Но в музыке Бориса Чайковского нет прямой иллюстративности. Слушатель может самостоятельно аккумулировать ассоциации, но композитор тут и там направляет воображение аудитории в нужное русло.

Симфония начинается с музыкального портрета города, который обрисован через фанфарные мотивы духовых и квинтоли флейт с арфами (Нина Куприянова и Полина Баранова). Далее возникает образ колышущихся волн Черного моря с хрустальными бликами света на них — их воплощает звучание в высоком регистре скрипки (Сергей Гиршенко) и точечных «искорок» рояля (Вера Алмазова) и челесты (Марк Двоскин). Центральный раздел живописует битву (не важно, какую конкретно, тут важна общая атмосфера музыки) — в этой батальности предостаточно грандиозности и эпики. На первом плане медные духовые — у них здесь звездный час. Выделяется властное соло тромбона (Олег Макаришин) и вскрики трубы-пикколо (Александр Лебедев). За битвой следует поминовение павших — хорал четырех виолончелей и большой выразительный монолог альтовой флейты (Георгий Сычев). После реквиема — праздничные «залпы» тромбонов (Юрий Мажорин, Дамир Матурин, Олег Макаришин, Алексей Минаев), тубы (Фиргат Мусин), которые прославляют величие города-героя. Симфония завершается красивой «аркой»: звучат реминисценции из первого раздела. Снова возникает портрет града, данный как бы сквозь дымку облаков с высоты птичьего полета. Финальный мажорный аккорд утверждает бессмертие легендарного Севастополя.

ГАСО и Иван Никифорчин в своем исполнении показали богатейшую тембровую палитру оркестра Бориса Чайковского; многообразие красок и нюансов, эмоций разной силы, заложенных в музыке, поражало воображение. Особого восхищения достойна медная группа коллектива, которая продемонстрировала просто геройскую «хватку».

Торжественный облик «Севастопольской» стал идеальным завершением концертной серии памяти Бориса Чайковского, к наследию которого — в это хочется верить — наши лучшие коллективы и артисты обратятся еще не раз.

 

 

Фото предоставлены пресс-службой благотворительного фонда «Отечественное искусство»