Скоро выходит в прокат новый фильм Гая Ричи «Джентльмены».

 

 

Это кино, которое заслужили поклонники режиссера, полюбившие его за «Большой Куш» и «Карты, деньги, два ствола», и терпеливо ждавшие, пока режиссер зарабатывал деньги и снимал то, что мог бы снять кто-то еще.

Конечно, история Микки Пирсона (Мэтью Макконахи), владельца предприятия по торговле травкой, это не калька похождений Турецкого, Бессмертного Бориса и остальных. О том, что именно изменилось, говорит уже название – и действительно, в «Джентльменах» нет того очарования грязи, резких монтажных склеек, неотесанных как его же герои, сюжетных поворотов. Место мелких сошек из ранних фильмов Ричи заняли люди посерьезней. И что подчеркивает стилистическое единство «Джентльменов», все они, даже тренер по боевым искусствам (в неподражаемом исполнении Колина Фарелла), одеты с иголочки.

И важно вовсе не то, что многоэтажные обсценные конструкции в «Джентльменах» соседствуют с вообще-то остроумными и длительными пикировками, а то, что все без исключения персонажи вышли у Ричи такими же по-свойски подлинными, как и в начале 2000х. Таким образом лоск и глянец, особо заметный в последних работах режиссера, в новом фильме видоизменился и предстал обаятельной респектабельностью.

Итак, Микки Пирсон (Мэтью Макконахи) решает продать свой бизнес по распространению марихуаны, однако покупатель не спешит соглашаться, а в сделку вмешивается один из коллег Микки. Обо всех перипетиях мы будем поначалу узнавать ретроспективно, из диалога ушлого репортера (Хью Грант) и подельника Микки — Рэя (Чарли Ханнэм).

Пожалуй, главне достоинство «Джентльменов» по отношению к прежним героям Ричи – то, как они предстают интереснее и инициативнее, чем плывущие по течению в интеллектуальном ступоре Четырехпалый Френк и Турецкий, или откровенно играющий на публику Шерлок Холмс Дауни-младшего. Это происходит в тех неоднозначных ситуациях, когда требуется взять паузу, что прекрасно умеют Микки Пирсон и Рэй, почувствовать мелодию момента и изменить ее в обертонах, даже если речь идет о перестрелке, или процессе смертельной угрозы злостному неприятелю.

Поэтому, кстати, в фильме меньше того самого немотивированного насилия.  Этот момент иллюстрирует выбор антагониста – играя с четвертой стеной Гай Ричи фантазирует каким он мог бы быть, и варианту «конченный псих», предпочитает «а-ля Джеймс Бонд». Конечно, трупы и кровь в фильме будут, однако режиссер не стремится к их эксплуатации.

Привычно для Гая Ричи, фильм, как слоеный пирог, демонстрирует пласты лондонской культуры: бедствующих аристократов и преуспевающих наркодилеров, талантливых боксеров, футбол, ненормальных китайцев и мстительных русских, а также (привет, Брик) немного человеколюбивых свиней.  Также, бросая людей из окон и, как стрелы из лука, отправляя по Лондонским задворкам пижонов с автоматом под пиджаком, Ричи не забывает сделать несколько ремарок, иронизирующих над новой цензурой политкорректности.

Реминисценция и ностальгия, в том числе и по кинопоэтике, сразу становятся одним из мотивов «Джентльменов»: нелинейный сюжет фильма стартует в качестве некого воображаемого фильма, который хорошо бы было снять на старую-добрую пленку. Так Гай Ричи присоединяется к Фон Триеру, Тарантино, Вуди Аллену, и другим опытным режиссерам, которым, в отличие от кого-то помоложе, удалось переплавить тоску по более творческим временам, свойственную духу времени, в конструктивный созидательный импульс. Так, используя уровень гипотетического в качестве структурного нововведения в калейдоскопе флешбеков и флешфорвардов, рассыпающихся в разной степени удаленности от сюжетного стержня, Гаю Ричи удается сделать фильм, балансирующий на той грани между прошлым и будущим, на которой только и можно удержать внимание и старого и нового зрителя.

 

 

Все права защищены. Копирование запрещено.