По признанию балетмейстера «Иакинфа» Александра Полубенцева, предложение поставить балет о Никите Бичурине – монахе Иакинфе, выдающемся ученом-синологе, пришло от директора Татарского театра имени Мусы Джалиля Рауфаля Мухаметзянова. Это был очередной смелый шаг вполне в духе Рауфаля Сабировича. И он снова выиграл! На казанской сцене появился биографический спектакль, рассказавший о реальном историческом персонаже — человеке, прожившем насыщенную событиями жизнь и ставшем основателем российского китаеведения.
Не удивительно, что личность Бичурина привлекла и очаровала автора либретто будущего балета – народного поэта Татарстана Рената Хариса и замечательного композитора Резеду Ахиярову, сочинившую музыку спектакля. Их интерес к земляку (Бичурин окончил Казанскую духовную семинарию) разделили приглашенные к сотрудничеству петербуржцы (город сыграл важную роль в жизни героя балета) – Александр Полубенцев и художник-постановщик Вячеслав Окунев. Итогом вдохновенного порыва, охватившего всех создателей спектакля, а это также ассистент хореографа Алиса Шикина, художник по свету Ирина Вторникова, автор компьютерной графики Виктория Злотникова. О том, сколь масштабное произведение (балет трехактный) вышло из-под пера Ахияровой можно судить хотя бы по тому, что в партитуре нашлось место хорам (хормейстер театра Юрий Карпов, руководитель детского хора «Delizia» Альбина Маликова), а в хореографическую ткань вплетены танцы «маленьких китайцев» — учащихся Казанского хореографического училища, которые чувствуют себя на сцене вполне уверенно и вызывают умиление (педагог-репетитор Ольга Бородина).

Вагнер Карвальо — Александр, Аманда Гомес — Татьяна, Михаил Тимаев — Никита/Иакинф
Несмотря на то, что для аутентичной экзотики к работе над хореографией подключили консультантов по китайским танцам Ван Ю Е и Син Бо, Полубенцеву и самому пришлось погрузиться в премудрости китайского хореографического фольклора (и даже оперы куньцюй, с характерным соло на щипковом инструменте гучжэне обучающейся в Казани китаянки Чжан Ю). А приобщение к эстетике постановки группы лихих акробатов, крутящих свои «колеса» и сальто, превратило пластическую лексику балета в эффектную мозаику жанров.

Сцена из спектакля
Но прежде, чем зрителям открылись все красоты Китая, Петербурга и обстоятельства жизни Иакинфа, они увлеченно рассматривали содержательный, с прекрасной полиграфией буклет спектакля, прослушали яркое вступительное слово специально приглашенного литературной частью театра (руководитель Жанна Мельникова) Эдуарда Трескина.
Итак, зазвучала увертюра. Под палочкой Айрата Кашаева полилась то мелодично- лирическая, то таинственно завораживающая, то эмоционально напряженная музыка.
Режиссерской «заставкой-прологом» стало появление ребенка (Александр Тимаев): то был Никита Бичурин в детстве, поддержанный Ангелом-хранителей (Глеб Кораблев), который стал предвестником будущего.
Любопытно некоторое мелодическое созвучие китайского и татарского музыкального фольклора, что также было использовано Ахияровой наравне с приемами современного симфонического письма. Музыка отразила духовные переживания юного Никиты Бичурина, чувство влюбленности, разочарование отвергнутого. Стилистику спектакля можно определить как «драмбалетную», если под этим подразумевать умелое использование пантомимы и повествовательную внятность. В то же время сюжетная драматургия и образность выразились самим танцем – взволнованным трио Татьяны и двух соперников Никиты и Александра. По законам жанра следовали сольные вариации – пластические и психологические характеристики претендентов на сердце девушки, каждый из которых стремится проявить удаль.
Но сердцу не прикажешь – Татьяна выбирает Александра, что приводит Никиту в отчаяние и направляет в сторону церкви. Однако свое призвание он находит не столько в религии, сколько в науке. Оказавшись в Китае, с головой погружается в изучение тысячелетней цивилизации. Полубенцев убедительно передает эту мысль с помощью «смысловой» пластики: Иакинф с интересом, но поначалу осторожно копирует, потом более уверенно повторяет угловато-плавные движения китайских танцовщиков, молниеносные пассы шаолиньских мастеров кунг-фу – так осваивает незнакомый язык, основу китайского менталитета. С избранного пути монаха-ученого не сбивает ни страх за собственную жизнь в суровой чужой стране, ни клевета и предательство соотечественников, ни полное безденежье. В танце китайских иероглифов (в программке он именуется «Видением») балетмейстер использует приемы неоклассики и даже «модерновые» композиционные построения. Зато в эффектном Полонезе петербургского бала, пожалуй, различимы баланчинские интонации. Возможно, у постановщика были на то утилитарные причины, но последовавшая полька показалась излишней, поскольку уже ничего не добавила к режиссуре или драматургии спектакля.

Аманда Гомес — Татьяна, Михаил Тимаев — Никита Бичурин/Иакинф
В оформлении балета использованы видеопроекции. Благодаря им, зритель оказывается в деревянной избе, перед иконостасом православного храма, в монашьей келье, на китайской городско площади или в райском саду Поднебесной страны. Но Окунев усложнил арьер-экран, придумав подвижные конструкции узких панелей. Они не только подсвечиваются, меняя картинку. Но «дышат», то выстраиваясь в абрис китайского зодчества, то превращаются в крест, то просторно раздвигаются, или, напротив, сужают пространство, низко нависая над головой.
Артем Белов импозантно выглядел в образе Барона фон Канштадта. Убедительно сыграл роль властного Мандарина Денис Исаев. Выше всяких похвал гротескный потрет Дьяка, нарисованный Станиславом Сырадоевым. Его персонаж отвратителен своей алчностью, подлостью и раболепием, прекрасно переданными суетливо-трусливой пластикой и выразительной мимикой. Величав, словно скала, на которой зиждется Церковь, Архирей Максима Поцелуйко. Изящная Лада Старкова акцентировала душевную чуткость и отзывчивость Натальи. Танец Вагнера Карвальо в партии счастливого соперника Бичурина передает жизнерадостность Александра. В своих полетных прыжках и динамичных вращениях танцовщик ориентируется на героико-романтическую традицию. Замечательную продуманность роли Татьяны явила Аманда Гомес, чьи технические достижения также на высоте.

Михаил Тимаев — Иакинф
Оценивая художественный результат Михаила Тимаева в образе титульного героя, следует сказать о масштабной задаче, стоящей перед артистом. Роль Никиты Бичурина-Иакинфа сложна психологически, что же касается движенческой составляющей партии, то здесь в ход идут самые разные пластические краски и виртуозные элементы арсенала мужского танца. С синтезом актерской игры и атлетики опытный танцовщик с лихвой справился. Его трогательный и человечный герой предается отчаянию, мучим сомнениями, но в конце концов остается на выбранном пути вопреки всем наветам и катастрофам.
Вместе с педагогами-репетиторами Еленой Костровой и Луизой Мухаметгалеевой исполнители обеспечили успех спектакля и были вознаграждены горячими зрительскими аплодисментами.
Фотографии Рамиса Назмиева
Фото предоставлены литературной частью театра
Пока нет комментариев