В сентябре на сцене Государственного Кремлёвского Дворца с огромным успехом прошла премьера балета «Раймонда» А. Глазунова, постановку которой для театра «Кремлёвский балет» осуществил народный артист России Андрис Лиепа

 

Об особенностях хореографической версии Андриса Лиепы, сценографии художника-постановщика Вячеслава Окунева и исполнителях главных партий (Алине Липчук, Данииле Росланове и Эдгаре Егиазаряне) я уже писала в статье, помещенной в «Музыкальных сезонах» 20 сентября с.г. Теперь я хочу рассказать об испано-арабской и венгерской танцевальных сюитах и их воплощении в кремлёвском спектакле «Раймонда».

Музыкально-танцевальные сюиты, созданные балетмейстером Мариусом Петипа (1819–1910) в сотрудничестве с композитором Александром Глазуновым (1865–1936), являются жемчужинами хореографического искусства. Их постановка обогатила представления мастеров балета о выразительных возможностях характерного танца и способствовала его развитию в ХХ веке.

На протяжении всей своей творческой деятельности Мариус Петипа не только постепенно вырабатывал академические формы классического танца, но и искал пути театрализации национальных народных плясок. Фольклорные пляски, предназначенные для балетного спектакля, еще в начале ХIX веке получили название характерные танцы.

Характерные танцы Петипа использовал во многих своих балетах. Среди них: мазурка в «Пахите» (1847), индусский танец в «Баядерке» (1877), мазурка и испанский танец в «Лебедином озере» (1895) и др. Однако эти характерные танцы представали в виде вставных дивертисментов и не несли глубокой смысловой нагрузки.

Как превратить характерный танец в средство создания образов балетного спектакля? Как органически соединить классический и характерный танец? Эти творческие проблемы были предметом пристального внимания Петипа. С мастерством подлинного новатора он решил их в балете «Раймонда» (1898).

Полина Агеева и Дмитрий Прусаков. Сарацинский танец. Фото Андрея Степанова

В «Раймонде» нет вставных характерных номеров и дивертисментов (вопреки мнению некоторых балетоведов, называющих испано-арабскую танцевальную сюиту обычным дивертисментом). В ней симфонизированные характерные танцы, следуя друг за другом, объединены общим замыслом в танцевальные сюиты, выражающие чувства, мысли и намерения героев. В испано-арабскую танцевальную сюиту входят сарацинские танцы и панадерос. Венгерская танцевальная сюита включает массовый и дуэтный венгерские танцы (у Петипа это были детская венгерская рапсодия и палотас). Испано-арабская сюита выражает чувства и намерения сарацинского воина Абдерахмана, венгерская сюита – переживания Раймонды и Жана де Бриена. Контрастное сопоставление этих двух танцевальных сюит подчеркивает противоположность двух миров: мира необузданной чувственной страсти Абдерхмана и мира возвышенной, романтической любви Раймонды и Жана де Бриена.

Полина Агеева и Дмитрий Прусаков. Сарацинский танец. Фото Андрея Степанова

В постановочной версии Андриса Лиепы Абдерахман (Эдгар Егиазарян) появляется в замке графини Сибиллы де Дорис (Ксения Хабинец) на именинах Раймонды (Алина Липчук) в третьей картине. В начале этой  картины в действенном классическом танце участвуют Абдерахман, Раймонда, две ее подруги (Полина Дияншина и Анастасия Тетерина) и два трубадура (Максим Апатонов и Алексей Казанцев). Желая завоевать взаимную любовь Раймонды-Липчук, Абдерахман-Егиазарян приказывает своей свите развлекать ее экзотическими танцами. Они призваны восхитить, изумить и поразить ее воображение.

Сначала кордебалет танцует массовый сарацинский танец, бурный, безудержный и напористый. Затем на фоне кордебалета дуэтный сарацинский танец азартно исполняют солисты – Полина Агеева и Дмитрий Прусаков.

Злата Дорофеева и Амир Салимов. Испанский танец панадерос. Фото Андрея Степанова

Словно желая заворожить Раймонду и ее окружение своей неуемной энергией, на сцене стремительно появляются танцовщики в испанских костюмах. Всех восхищает их зажигательный танец панадерос. Особенно эффектно выглядит в испанском танце панадерос пара солистов – Злата Дорофеева и Амир Салимов.

В костюмах танцовщиков, воплощающих испано-арабскую сюиту в спектакле «Кремлёвского балета», преобладают различные оттенки жёлтого, оранжевого и красного цвета. Когда группы характерных танцовщиков заполняют огромную кремлёвскую сцену, возникает ощущение бушующей огненной стихии, такой же неодолимой и пугающей, как страсть и нетерпение властного и самоуверенного Абдерахмана.

Злата Дорофеева и Амир Салимов. Испанский танец панадерос. Фото Андрея Степанова

В вихре неистового танца своей свиты Абдерахман-Егиазарян берет на руки Раймонду-Липчук и несет ее, намереваясь похитить. Спасает её внезапное появление жениха, возвратившегося из рыцарского похода.

В четвертой картине кремлевского спектакля на свадьбу Раймонды-Липчук и Жана де Бриена-Росланова прибывают многочисленные гости. Празднество открывает венгерская танцевальная сюита.

Танцовщики характерного кордебалета одеты в костюмы изысканного бордового цвета. Первая часть массового венгерского танца, медленная, торжественная и горделивая, вместе с ускоряющимся темпом музыки сменяется второй частью, быстрой, волевой и энергичной. Чеканные движения, ритмичные притопывания, головокружительные вращения – все в этом танце утверждает любовь к жизни, стремление к свободе.

Перед кордебалетом появляются одетые в нарядные бирюзовые костюмы солисты – Вероника Варновская и Олег Крошкин. Их дуэтный венгерский танец полон радости, кипучей энергии и игры молодых сил.

Вероника Варновская и Олег Крошкин. Венгерский танец. Фото Елены Пушкиной

В сюите венгерских характерных танцев артистам «Кремлевского балета» удается передать приподнятую и торжественную атмосферу, воцарившуюся на празднестве в честь молодоженов – Раймонды и Жана де Бриена.

Сюита внгерских характерных танцев плавно переходит в Гран па, в котором Мариус Петипа органично соединил классический и характерный танец. Не случайно его называют венгерским классическим Гран па.

В Гран па участвуют классические танцовщики (исполнители главных партий, Алина Липчук и Даниил Росланов, а также восемь пар солистов), но их пластика пронизана стилистикой венгерского народного танца. Это проявляется в движениях корпуса и рук, в положениях плеч и головы.

Чтобы понять значение этого гармоничного соединения классического и характерного танца для углубленного раскрытия образов балетного спектакля, достаточно увидеть фортепианную вариацию Раймонды. На премьере  в театре «Кремлевский балет» ее вдохновенно исполнила Алина Липчук.

Вероника Варновская и Олег Крошкин. Венгерский танец. Фото Елены Пушкиной

Лейтмотивом фортепианной вариации является быстрый, частый, бисерный перебор ног в беге, выполняемый в венгерском и других народных танцах, но в балете «Раймнда» поднятый на пальцы. Широко и приветливо распахнутые руки Раймонды-Липчук в финале каждой музыкальной фразы меняют положение: характерным венгерским жестом левая рука упирается в бедро, а ладонь правой руки прижимается к затылку. Так создается образ благородной красоты, спокойной уверенности и безмятежного счастья, которое Раймонда обрела соединившись с возлюбленным.

Заканчивается кремлевская «Раймонда» ликующим танцем всех участников Гран па и звуками лучезарной музыки Глазунова, которые вселяют в сердца зрителей радость, жизнелюбие и оптимизм.