Государственный русский театр драмы им. Ф. А. Искандера не перестает удивлять и говорить со своих подмостков на том уровне искренности и честности, которые заставляют смотреть на жизнь по М. Сервантесу: «Живи по правде — вот самая лучшая проповедь».

 

Новый спектакль сухумского театра «Роман с кокаином» как раз и дает возможность заглянуть в скрытые, потаенные уголки человеческой души.

Само литературное произведение имеет интригующую судьбу. Рукопись с первоначальным заголовком «Повесть с кокаином» пришла по почте из Константинополя в один из парижских журналов в 1933 году за подписью «М. Агеев». Кому только не приписывали сочинительство книги, звучала даже версия о Владимире Набокове.

Екатерина Барышева (Мать)

Впоследствии роман все-таки обрел своего истинного автора – писателя-эмигранта Марка Леви и замечательную прессу: «его повесть пленяет постоянным сплетением двух линий – ангельской и звериной…»; «не понравиться она (книга) может, но ее не так легко забыть». Но почти все рецензенты, среди которых были Дмитрий Мережковский, Владимир Ходасевич, Владимир Вейдле, сходились в одном: загадочное послание находится под большим влиянием Достоевского. Мне кажется, это учел и режиссер спектакля – петербуржец Роман Кочержевский. Несмотря на то что все действие разворачивается в Москве, в самой постановке мы чувствуем не просто дыхание родного города автора «Преступления и наказания», но атмосферу начала прошлого столетия. И вот это «ангельское и звериное» и сплетено в главном герое Вадиме Масленникове, от чьего лица идет повествование.

Рубен Депелян

Кочержевский, следуя структуре первоисточника, разделенного на четыре части: «Гимназия», «Соня», «Кокаин», «Мысли» – смог придать своей работе поразительную полифонию, многослойность. У режиссера всегда присутствует и второй план, и он прекрасно работает с содержанием, что сегодня мало кто умеет. Текст разложен с точностью «до миллиметра», ироничный и трагичный одновременно. История, вернее, очень короткий отрезок жизни юноши, не обретшего счастья и любви, нашедшего наслаждение в кокаине и погубившего себя, сама по себе страшна. Фатальное одиночество нежного возраста и его бездумные и жестокие поступки описаны в книге на фоне исторического слома, слома эпох. Спектакль отчасти погружен в безвременье, а отчасти в путешествие во времени, когда кокаиновые сцены перемещаются практически в сегодняшний день. Здесь и подиумные проходки героинь в плащах и солнцезащитных очках, и звучащая живьем электрогитара, и прочие атрибуты современной жизни. В первом акте мы видим открытое пространство, во втором появляются перегородки, образующие комнаты и другого рода помещения. Все функционирует легко и естественно. Роман Кочержевский выступил еще и как художник, и его кинематографические пристрастия налицо. Этакая проекция-тень сопровождает практически весь спектакль (видеохудожник Игорь Домашкевич), идет глухой дубляж с эффектом «опоздания», словно через тусклое стекло. Главный герой, которого играет Эмиль Петров, на протяжении всего действия настраивает и запускает проектор. Такое ощущение, что пространство все время сжимается, как и душа самого юноши. Но есть сцены просто пронзительные по своей силе, когда Соня (Мадлена Барциц) приходит прощаться с возлюбленным, и они по очереди читают ее письмо. Мне это напомнило онегинскую ситуацию с исповедью Татьяны.  

Эмиль Петров и Милана Ломия

Мадлена Барциц умеет воплощать трагедию и боль остро и глубоко, а поразительный, особенный, неповторимый голос, наполненный одновременно горечью и нежностью, западает в самое сердце. Этой удивительной актрисе нужен всегда партнер, равный ей, иначе темперамент начинает действовать за двоих. И, как натура сверхчувствительная, она тонко реагирует на всякого рода фальшь, несозвучность. Яркая индивидуальность, умный стиль актрисы не всем по нутру, но каждая роль, главная ли, второстепенная, всегда откровение.

Однако у Романа Кочержевского получился мужской спектакль, с эффектным чувственным ансамблем и соответствующей энергетикой. А женщины: няня/Китти (Ирина Делба), Зиночка/Незнакомка (Лоида Тыркба), Нелли/Кокаин (Милана Ломия) — все-таки идут фоном. Лишь Мать Екатерины Барышевой, с которой отношения у Вадима Масленникова крайне тяжелы: с одной стороны, он жалеет ее, а с другой – стыдится и беспрерывно тиранит, — всегда присутствует, где явно, где «тенью».

Мадлена Барциц (Соня)

Впрочем, жестокость и небывалый эгоизм нашего героя перемешаны со страданием – даже когда он заражает наивную, ни в чем не повинную девочку венерической болезнью. В книге, как и в постановке, дивным образом сочетаются ожесточенность и утонченная хрупкость. Но основной ландшафт спектакля – отчаянные поиски любви и счастья. А кокаин – химера, дающая иллюзию их обретения и ведущая в конце концов к гибели. Режиссер превратил сцену сна Вадима Масленникова в фантасмагорию, страшную и порочную, когда за свадебным столом, усыпанным белым порошком, гости, включая и родную мать, неистово, оголтело вдыхают этот призрак счастья.

Художник по свету Константин Бинкин создал призрачно-искаженный мир, состояние вязкого марева, словно у человека температурящего. «Отстраненные» костюмы Натальи Шпановой перетекают из одной эпохи в другую. Не отпускает своим особым ритмом и музыкальная экспрессия спектакля.

Я уже упоминал мужской ансамбль, пластичный и стильный, а умение свободно играть на стыке фарса, комедии и трагикомедии, конечно, говорит о мастерстве и внутренней гибкости артистов. Его участники – Рубен Депелян (Штейн), Кирилл Шишкин (Яг), Руслан Жиба (Айзенберг/Мик), Саид Лазба (Священник/Хирге) и Осман Абухба в роли Буркевица. Последний в финале отказывает гимназическому товарищу и совсем недавно «милому, единственному» другу в лечении в военном госпитале, подчиняющемся ему, по сути, вынеся своему однокашнику смертный приговор. Вадим Масленников кончает жизнь самоубийством, оставив после себя лишь десять серебряных пятачков в старом коленкоровом мешочке, деньги, отданные ему на номера той наивной погубленной девочкой и бережно им хранимые, и рукопись, на первой странице которой крупными и безобразно скачущими буквами нацарапаны два слова: «Буркевиц отказал».

«Роман с кокаином»

Эмиль Петров очень искренне сыграл своего исповедальника человеком не только отвратительным, циничным, «прокаженным», но и умеющим страдать и, как ни парадоксально, чувствовать чужую боль. У Романа Кочержевского спектакль-исповедь пронизан этой невероятной мучительной болью-пыткой…

 

 

Фото: Эльза Чанба

 

 

Все права защищены. Копирование запрещено.