«Па де де на пальцах и для пальцев» – это совместный концерт Светланы Захаровой и Вадима Репина. Балерина и музыкант, счастливые супруги в жизни, впервые объединились на сцене. Проекту несколько лет, он шел в разных странах (Россия – в их числе), а сейчас доехал до Москвы. Набор номеров в программе раз от разу меняется, и те, кто придут 28 декабря в Концертный зал им. П.И. Чайковского, увидят, к примеру, дуэт из балета Мауро Бигонцетти «Как дыхание» – части другого проекта Захаровой («Modance»). Неизменен в «Па де де…» лишь общий принцип, прописанный в названии: танцевальные номера («на пальцах»), преимущественно в сопровождении скрипичных соло, чередуются с инструментальными пьесами («для пальцев» в московском концерте заявлены «Венецианский карнавал» Никколо Паганини, Интродукция и рондо-каприччиозо Камиля Сен-Санса, Дивертисмент для двух скрипок и оркестра Игоря Фролова, «Цыганские напевы» Пабло Сарасате, «Размышление» из «Таис» Жюля Массне). Неизменно присутствует в программе «Умирающий лебедь», где танец и музыка образуют дуэт в полном смысле этого слова.

В миниатюре М.М. Фокина Светлана Захарова уходит от изобразительности и прямого иллюстрирования Сен-Санса. Она вводит в партитуру еще один – пластический – голос, существующий по собственным законам, не пересказывающий то, что уже сказано инструментом, а говорящий о своем. Скрипка (в оригинале виолончельный, «Лебедь» переложен для скрипки) рисует пейзаж. Под смычком Вадима Репина она звучит так, что за мелодией действительно видятся июльский вечер на закате и маленькая река, пересекающая поля. С ее приятной прохладой, с мягким теплом вечернего солнца прощается Лебедь. Подстреленный охотником? Не способный взлететь от старости? Это не важно, важно само расставание с жизнью. Его передает танец.

В неправдоподобно замедленных слитных port de bras руки Захаровой расходятся в стороны, протягиваются далеко за спину. Корпус рельефно выступает над плоскостью тюника и опускается к сцене, как бы касаясь воды. Волнистые pas de bourrée разворачивают Лебедя, несут его по течению, которому он уже не может сопротивляться. Иногда все почти останавливается, движение делается неуловимым. Вот обе кисти были наверху, вот они внизу, но как перешли – не рассмотреть. Иногда же к ослабшему телу приливает энергия, и среди невысоких арабесков возникает лебединый аттитюд, или руки в порыве поднимаются к небу, увлекая за собой фигуру балерины. Еще, еще раз… Но жизнь уходит неизбежно. Лебедь приникает к холодному планшету сцены и застывает. Больше он никогда не поднимет головы.

На открытой репетиции концерта, куда пригласили прессу, Захарова станцевала «Лебедя» дважды, и в первый раз он был бескомпромиссно трагичным. На повторе балерина добавила к танцу новый штрих. Прилегая на вытянутую вперед ногу, она дотронулась виском до колена. В секундной остановке, во внимательном прислушивании к токам уходящей жизни просквозила печальная нежность ко всему мирозданию и к себе, как его частичке – источник просветления, которое озаряет нас в финалах старинных балетов, когда мертвая Сильфида со сложенными руками летит в газовом шарфе, и Жизель исчезает за деревьями в непроходимой чаще. Этим успокоительным светом наполнился «Умирающий лебедь».

Кроме него, в московском концерте будет еще четыре номера.

Адажио Раймонды и Жана де Бриена из картины «Грезы» в хореографии Асами Маки, чью редакцию Захарова танцевала в 2004 году, выбрано, надо думать, потому, что включает движения из всех картин балета и является концентрированным парафразом балеринской партии. Грезы Раймонды сотканы из воспоминаний о прошлом и предвестий грядущего. Во сне она видит себя юной герцогиней, невестой, дамой, венчающей рыцаря славой. Глядя на то, как Захарова летит на руках Дениса Родькина, как она ногу открывает на ecartée и встает в арабеск, сложно отделаться от мысли, что классический танец изобрели, ориентируясь на возможности ее тела.

Два дуэта Мауро Бигонцетти воспроизводят два лика европейского барокко. Сначала, во фрагменте балета «Как дыхание», проходит его оборотная, ночная сторона. Безымянная пара – предшественники персонажей из романов маркиза де Сада – ведут диалог-поединок. Черное Солнце отбрасывает ядовитые лучи, и Луна, забывшая о мифологическом целомудрии, обвивает его, чтобы утвердиться через снисхождение. Потом, в адажио из «Караваджо», предстает недостижимый барочный идеал, уравновешенный в гармонии линий, в приглушенном соцветии поблекших красок. Несходные по темпоритму и по содержанию, эти дуэты нуждаются в разных исполнителях. В первом на сцену выходит деми-классик Денис Савин, во втором – Якопо Тисси, лирический танцовщик с внешностью ренессансного эфеба. Только Захаровой равно подвластны и тот, и другой образы.

Для финала программы оставлен «Хоровод гномов» Йохана Кобборга, не раз входивший в проекты балерины. В шуточном трио два солиста (Михаил Лобухин и Вячеслав Лопатин) соревнуются друг с другом и с набирающим скорость скрипичным соло, но поспевает за ним одна лишь балерина. Перетанцевав обоих партнеров, в конце она адресует скрипачу жест признательности и одобрения и этим завершает длившийся весь концерт дуэт с музыкантом.

 

 

Все права защищены. Копирование запрещено.