Случайно попалось интересное интервью Евгения Кисина, и мы решили поделиться этим материалом с нашими читателями. Несмотря на то, что оно состоялось 2013 году, читать его интересно и сегодня.
В рамках завершившегося несколько дней назад Фестиваля в Вербье знаменитый музыкант согласился на публичное интервью, провести которое организаторы доверили автору этих строк. Оказывается, не стань Кисин пианистом, был бы он журналистом!
Евгений Кисин на встрече с публикой в Вербье (Nasha Gazeta.ch)
Про Кисина, как и про любую знаменитость, ходит много пересудов – одни создают легенды и мифы, другие их развенчивают. В случае с Евгением, личностью не только известной, но и крайне неординарной, диапазон «диагнозов» максимально широк – от человека не от мира сего до обычного аутиста, чего только не услышишь. Как это обычно бывает, особенно бойко рассуждают те (в обеих категориях), кто никогда лично с музыкантом не общался, так что на чем основана их осведомленность, неизвестно. В нашем представлении, лучший способ избавить Евгения Кисина от всех окружающих его «имиджей», это дать выговориться ему самому. Что мы и сделали на прошлой неделе в Вербье с превеликим удовольствием – в присутствии многочисленных поклонников пианиста и просто любопытствующих граждан, до отказа заполнивших Chalet Orny. (Мы попросили организаторов в следующий раз нужно будет поискать помещение попросторнее – обещали построить.) Итак, Вам слово, Женя, Евгений, Евгений Игоревич!
Наша Газета.ch: Евгений, Вы впервые приехали в Вербье в 1994 году, на самый первый фестиваль. Как это получилось? Кто Вас пригласил?
Я прекрасно помню, что в январе 1994 года играл сольный концерт в Тель-Авиве, в Израиле, в пользу Фонда Артура Рубинштейна. Я дружил с ныне покойным основателем и директором этого Фонда Яном Быстрицким. Во время моего пребывания в Тель-Авиве со мной связался директор Израильского Филармонического оркестра Ави Шошани (по совместительству — советник директора Фестиваля в Вербье — НС), который рассказал мне об этом Фестивале и пригласил приехать.
Вот так это и получилось.
Какие воспоминания остались у Вас от этого первого приезда в Вербье?
Я помню, что нашу семью разместили в шале, принадлежавшем Настасье Кински.
Неплохо! А что играли тогда, помните?
Сольный концерт. Сейчас припомню… кажется, эта была та же программа, что и полугодом ранее в Тель-Авиве: Шуман, Шуберт, Шопен, Лист.
Бытует легенда, что Вы начали играть, не достигнув двухлетнего возраста: сидели в манеже, слушали, как занимается сестра, а потом подошли к роялю и заиграли Баха. Это правда?
Почти.
Детали!
Возможно, я начал слушать, как сестра занимается на рояле, еще до рождения – она на десять с половиной лет старше меня. В первые 11 месяцев моей жизни я слушал ее, стоя в манеже, а потом, в 11 месяцев, пропел тему фуги Баха, над которой она тогда работала.
Вы видите не полный текст статьи. Подпишитесь, чтобы увидеть материал целиком.
Пока нет комментариев