Балет «Щелкунчик» давно ассоциировался с наступлением Нового года. Однако охватившее мир безумие непременно в эти дни посетить спектакль, стало очень походить на массовую шизофрению. Противостоящая фобиям «русской культуры», маленькая деревянная кукла, одухотворяемая гениальной музыкой Чайковского, оживает на подмостках Европы и Америки. Тектонические процессы, происходящие в двух главных российских сценах, в частности, направлены на максимальное удовлетворение зрительского спроса на рождественское чудо спектакля: более пятидесяти представлений двойниками за конец декабря-начало января в Большом театре, не сильно отстают Мариинский, да и другие балетные компании нашего Отечества. Каких только «Щелкунчиков» не увидит сегодня публика! О некоторых и говорить не стоит. Но вот в самарском театре оперы и балета произошло событие весьма знаковое, о чем стоит рассказать подробнее.

Клара — Полина Чеховских, Щелкунчик-принц — Педро Сеара

Художественный руководитель балета Юрий Бурлака неутомим. Кажется, еще не успел восстановить огромные энергозатраты по выпуску «Раймонды» и вечера французского хореографии, а уже подготовил новую премьеру. Вообще Бурлака испытывает одну амбицию: не освоение бюджета, а творение искусства. Он верен себе, возвращая на сцену утраченные шедевры. Ведь и «Щелкунчик», увидевший свет рампы Мариинского театра в 1892 году в постановке Льва Иванова, давно почил в бозе. Если бы… не интерес знатока русского императорского балета Бурлака. К спектаклю Иванова он обращался ранее – в Токио и Берлине. Теперь пришел черед Самары. Так что сегодня самарская публика, горячо аплодировавшая балетмейстеру, его постановочной команде (художнику-постановщику Андрею Войтенко, художнику по костюмам Татьяне Ногиновой, художнику по свету Александру Наумову) и артистам, даже не задумывается, какой огромный и многолетний труд стоял за   художественным итогом. Сведения о том легендарном петербургском  «Щелкунчике» Бурлака собирал по крупицам. Корпел над расшифровкой  пресловутых записей хореографии Николая Сергеева, расспрашивал лондонцев, причастных к спектаклю труппы «Vic-Wells ballet», некогда поставленному Сергеевым. Многое почерпнул у своего педагога по Московскому хореографическому училищу Евгении Фарманянц.

Вальс снежинок

Понятно, что с течением времени детально восстановить аутентичность декораций 1892 года Константина Иванова и Михаила Бочарова,  костюмов Ивана Всеволожского и Евгения Пономарева, хореографии и мизансцен Льва Иванова сегодня невозможно. Можно лишь в какой-то степени воссоздать образ того спектакля, нафантазировать его, опираясь на глубокие знания исторически фактов, чуткое понимание стилистики балета XIX века. Что и сделал Бурлака. Его спектакль не просто яркий, несущий атмосферу доброй новогодней сказки. Некоторая наивность присуща ему, как родовому наследию прошлого. Развлекательность?! И она на видном месте: танцев много самых разных – от механических кукол-подарков детворе в доме Зильбергауса, забавной жанровой сценки Матушки Жигонь до классических ансамблей «Снежинок» (подлинный chef-d’œuvre Иванова) и Вальса цветов.

Сцена из спектакля

Однако, этот спектакль интересен и балетоведам, хотя бы потому, что впервые в нем зазвучала музыка, ранее в «Щелкунчиках» не использованная. В музее П.И. Чайковского в Клину Бурлака обнаружил ноты танца, написанного Чайковским для этого балета, но по неведомой причине отметенного постановщиком. Исследователь ухватился за находку жадно, как всегда, когда имеет шанс сохранить и приумножить балетную сокровищницу, будь то ноты, эскиз костюма, декорации, или хореографическая комбинация. Но теперь клавир необходимо было оркестровать. С этой просьбой Бурлака обратился к своему давнему соратнику Александру Троицкому. В результате в дивертисменте кукол появилась новая – Ирландец с развернутой танцевальной композицией (дирижер — Евгений Хохлов).

Скромно умолчав о своей роли редактора либретто, Бурлака, тем не менее, внес в спектакль новизну пролога. Раздвинувшийся занавес открыл глазам зрителей шаловливых уличных мальчишек. Но один из них не участвует в их возне: бедняк увлечен предновогодней суетой внутри уютного дома, двери которого для него закрыты. Пожалев парнишку, Клара — дочка Зильбьергауса — дарит ему на счастье фигурку ангела. Придумав этот зачин своей истории, Бурлака сочинил и щемящий финал. Словно продолжая волшебство сказки «Щелкунчика» и выражая мысль о преемственности времени и незримых нитях любви, тянущихся сквозь пространство и время, балетмейстер перенес зрителей в Самару начала XX века.

Девушка — Полина Чеховских, Кадет — Педро Сеара

Здесь на заснеженной мостовой узнаваемой части города случайно столкнулись молодые прохожие. Вглядевшись в лицо Девушки (Полина Чеховских), Кадет (Педро Сеара) в утешение дарит ей ангела, зеркаля  мизансцену пролога. Оба продолжают путь вместе, сойдя со сцены прямо к зрителям.

 

 

Фото предоставлены пресс-службой Самарского академического театра оперы и балета

Автор фото — Александр Крылов