Свои заметки о новой балетной премьере Чувашского театра «Волга Опера Балет» начну издалека. Третий год театр возглавляет молодой и энергичный лидер Андрей Попов. Именно он стремительно выводит региональный творческий коллектив на самые передовые рубежи в масштабах России. Под воздействием директора театр действительно преобразился и может соревноваться с солидными российскими театрами. Это касается, например, эксплуатации здания, благоприятного имиджа важного учреждения культуры Чувашии, активного использования современных средств коммуникации и цифровых технологий.

Говорят, театр начинается с вешалки. Это правда. У входа зрителей встречают вежливые капельдинеры, облаченные в элегантную униформу цвета небесной лазури. Парадную лестницу, ведущую в главное фойе, устелила красная ковровая дорожка. По обеим сторонам, подобно почетному караулу королевского дворца, выстроились манекены в роскошных театральных костюмах героев знаменитых опер и балетов. Как художественный руководитель театра, Попов активно участвует в формировании репертуара. Афишу обогатили космооперы (один из поджанров приключенческой научной фантастики) «Сурский рубеж» Екатерины Ивановой-Блиновой, «Главный вопрос» Рустама Сагдиева, К мировым премьерам за последнее время добавились балеты «История Нарспи» Анисима Асламаса, «Пушкиниана» на музыку разных композиторов. Осуществляются, приобретя более значительный масштаб, спецпроекты театра, где уже традиционны ежегодный оперный и балетный фестивали. Проводятся гастроли, в ходе которых театр принимает гостей из разных городов страны, а свое искусство презентует далеко за пределами Чувашии.

Сен-Жермен/Джокер-Алексей Рюмин

На сей раз театр пригласил на очередную мировую премьеру — балет «Пиковая дама». Балетмейстер-постановщик – художественный руководитель балетной труппы Данил Салимбаев обратился к музыке П.И. Чайковского, но проявив глубокие музыковедческие познания, соткал цельную партитуру из симфонических произведений: увертюр-фантазий «Ромео и Джульетта», «Гамлет», симфонической поэмы «Франческа да Римини», программной симфонии «Манфред» (дирижер – Александр Гриханкин). Фортепианная пьеса «Сентиментальный вальс» оказалась необходимой лирической нотой. Есть еще, правда, маленький фрагмент оперной партитуры «Пиковой дамы», но он весьма незначительный. Произведения отобраны мастерски и передают всю гамму чувств героев. Чего стоит один Манфред, томимый роковыми вопросами и терзаемый жгучей тоской вожделения богатства! Чем не Германн?! Отзвуки вражды, ненависти, тревоги слышны в темах «Ромео и Джульетты». Исполнен непреклонной воли Германн. Адский вихрь своим диким кружением мутит его разум, разрушает душу полюбившей его Лизы («Франческа да Римини»).

Раздвигаясь, занавес начинает действие pizzicato струнных: у игорного стола в напряжении сгрудились заядлые картежники. Через мгновение зритель понимает, что картина былого всплывает в сознании Германна, бездвижно сидящего в больничном кресле. Позади кипит жизнь людей-призраков: кто-то радостно встречает приятеля, а тот озабочен собственными мыслями… По переднему плану медленно проходит таинственный человек в красном сюртуке. Кто это: Томский, или Елецкий? Да, как пишет в буклете спектакля руководитель литературно-драматургической части театра Артём Рыжихин:

«Когда речь заходит о сюжете «Пиковой дамы» в музыкальном театре, то любой человек невольно сразу вспоминает об опере Петра Чайковского: эта связь настолько прочно укоренилась в умах театральных зрителей, что она практически неразрывна».

Сцена из спектакля

Салимбаев (а он явился и автором либретто балета) отходит от либретто Модеста Чайковского, созданного для оперы, сближая литературную основу с первоисточником Пушкина. Впрочем, балетмейстер-постановщик дает волю и своей фантазии, вводя в круг персонажей спектакля упомянутого в повести графа Сен-Жермена — известного афериста, или мага. В результате получился двуединый загадочный герой — Сен-Жермен/Джокер, наделенный функцией Рока. Приём интересный, эффектно-театральный, хотя и создавший сразу два мистических символа одного произведения. Теперь Германна искушают и Джокер, и Пиковая дама, одновременно роднящиеся с Мефистофелем Гёте. По формальным признакам «Пиковая дама» Салимбаева – романтическая притча. Точнее, «хореографическая акварель», динамично и легко сменяющая условно-обобщенные сюжетные коллизии.

Балет получился очень «атмосферным». Здесь сумеречные петербургские картины (художник-постановщик Петр Окунев, художник по свету Кирилл Хрущёв) органично соединили сценографию и эмоциональность пластики. Кордебалет выступает не вспомогательным обрамлением главных героев, а энергичным, создающим общее настроение комментатором чувств и мыслей протагонистов.

Сцена из спектакля. На переднем плане Германн — Дмитрий Поляков

Хореографическая лексика выразительна и красноречива. Она изобилует сложными поддержками даже у кордебалета, Дуэты и трио Германна, Лизы, Графини и Джокера и вовсе тяготеют к акробатике. Все без исключения исполнители справились с поставленными задачами. Солисты великолепны. Поза Германна имеет характерную особенность – руки вытянуты по швам, создавая полумеханический образ оловянного «солдатика», скованного жизненными обстоятельствами и собственными психологическими комплексами. Однако танец обретает масштаб и дикую энергию, направленную на то, чтобы вырваться из угнетающих пут. Дмитрий Поляков улучшил физическую форму. Отчасти визуальному восприятию танцовщика способствует черный мундир. Получился убедительный образ мрачного алчного честолюбца, одержимого погоней за тайной трех счастливых карт. Германн мучительно следит за игрой в «Фараона», но сам не понтирует… И все же в итоге вызов, брошенный судьбе этим — по Пушкину — впечатлительным и эгоистичным человеком, приведет его в Обуховскую больницу.

Лиза-Анна Серёгина, Германн — Дмитрий Поляков

В основу хореографии сольных размышлений Лизы заложен классический канон, но ее диалоги окрашены неоклассикой и усилены сложными «перетеканиями» фигур из одного положения в другое на плечах и руках партнера. Свою Лизу Анна Серёгина ясно увидела и обрисовала покорной воспитанницей Графини, вынужденной беспрекословно подчиняться грозной старухе. Мечты девушки о любви разбиваются моральным падением и безумием Германна — крушением его личности.

В чувашской «Пиковой даме» минимум два козырных туза: исполнители партий Графини и Джокера. Великолепна Графиня Виктории Семёновой. В ее интерпретации это не дряхлая «осьмидесятилетняя карга», а зловещая барыня с «орлиным носом», сохранившая горделивую осанку и привлекательные женские черты. Седые волосы аккуратно уложены и украшены алмазной нитью, алый веер в руках словно магически разящий клинок. Внешность танцовщицы впечатляет, но еще сильнее ее всесокрушающие пластические высказывания. Артистка не злоупотребляет мимикой, но играет с необычайной внутренней концентрацией. Кажется это «речь» с приглушенной интонацией, тем пронзительнее «звучит» пластический крик Графини, пронзающий пространство в противоборстве дуэтов, в которых Салимбаев добился потрясающего успеха, как подлинный хореограф-режиссер.

Лиза — Анна Серёгина, Германн — Дмитрий Поляков

Образ Сен-Жермена/Джокера не просто очень живописен и рельефен.  Сценическое поведение Алексея Рюмина балансирует между непроницаемостью сфинкса первых появлений и взрывами вулканической лавы в финале. В такие моменты темпераментный танцовщик уже с виртуозностью гимнаста неправдоподобно высоко над сценой совершает révoltades, впечатывает в пространство параллельные полу doubles assemblés, накручивает стремительные grand pirouettes. От эпизода к эпизоду дьявольский образ обретает все большее изуверство: черты лица искажает маскообразный грим, жесты и сам танец Джокера приобретают болезненный азарт.

По странному стечению, практически в коротком временном промежутке к «Пиковой даме» обратилось несколько театров. Чувашский балет сумел опереться на мастерство балетмейстера-постановщика, других создателей спектакля и, конечно, на профессионализм артистов. И тем выиграл.

 

 

 

Фото предоставлены пресс-службой театра

Автор – Аркадий Попов