Этой осенью на Камерной сцене им. Б.А.Покровского (филиал Большого театра России) отмечался двойной юбилей — 20-летие спектакля “Волшебная флейта” (24 сентября 2004го года состоялась его премьера) и пятилетняя жизнь в роли Тамино тенора Валерия Макарова. Взмахнул дирижерской палочкой Айрат Кашаев и разлились услаждающие ухо звуки моцартовской оперы…

 

Спектакль режиссёра Бориса Александровича Покровского наидобрейший, сделан в первую очередь с расчётом на детей, идеален для первого знакомства с оперой. Однако, и взрослые, присутствующие в зале, так проникаются светлым наивом нравоучительно-романтической истории, что выходят из зала с более чистыми и юными глазами и душой. На волшебство создатели спектакля не поскупились (художник-постановщик Виктор Вольский, художник по костюмам Рафаил Вольский): здесь вам и грациозные феи в бальных платьях, и совсем “настоящий”  дракон с выпуклыми глазами и красным языком, и завораживающие звуки золотистых разноголосых колокольчиков в чудо-ящичке.  Зал то и дело превращается в сцену, артисты по ходу действия путешествуют между рядов, но в эти моменты совсем не теряют связи с театральной реальностью, не заигрывая легковесно с публикой, но со всей серьёзностью подключая ее к своей вере в подлинность сказочных событий. Конечно, важен выбор главных героев. Валерий Макаров в образе принца необыкновенно миловиден — кажется, сошёл со страниц книги сказок, которые приносят хорошим девочкам на Рождество под ёлку белые ангелы, чтоб дать жить в их сердцах первой чистой мечте о любви. Партнерша (Памина) ему под стать (Гузель Шарипова) — будто вырезанная из цветной бумаги красавица-куколка. Очень невинно и трогательно исполнила она свою главную печальную арию, обращённую к вдруг онемевшему пылкому возлюбленному. Зарастро (Алексей Смирнов) ходил по сцене со святым венчиком на голове, пел густым добрым басом, и являл собой живую картину детского наивного представления о мудром Боге.

Драматургические контрасты в спектакле идеальны. Доблесть Тамино, благородство, его неустрашимость перед испытаниями, благостное терпение во имя обретения подлинной любви не были бы так очевидны, если б не обретался рядом с ним по-своему очаровательный, непутёвый, понимающий только земные радости и напрочь не склонный к духовым подвигам Папагено. Борис Александрович Покровский считал, что «наличие в театре «звёзд» нарушает этику, столь важную в искусстве театра, противопоставляет членов коллектива друг другу. «Звёзды» блещут лишь на тёмном небе, при солнце они пропадают». Потому, по его завету, на роль антипода Тамино и сегодня выбирается совсем не неказистый артист, а артист очень яркий (Василий Соколов), заставляющий публику прощать ему его слабости и любить. Ну, как скажите на него сердиться, когда он так очаровательно играет на губной гармошке, умеет оживлять волшебные колокольчики, заставляя весь зал рассияться от хрупко-серебристых звёздочек их голосов, пляшет отменно (спасибо хореографу-постановщику спектакля Лилии Таланкиной), ещё и колесом ходить умеет. Конечно же, он заслужил желанную жёнушку — Папагену (Ирина Хрулёва) — яркую и болтливую, как попугай, с сочным солнечным голосом и пылким сердцем .

 

Популярная ария Царицы Ночи в данной сценической версии приобрела лёгкий юмористический оттенок. На запредельно высоких, многократно повторяющихся нотах находящиеся рядом с Царицей герои легонько, стараясь не оскорбить своим жестом гордую яростную властительницу, прикрывают уши. Хотя, справедливости ради, стоит отметить, что исполнительница партии Царицы Ночи Екатерина Сокольникова обладает от природы идеально приспособленным к  «космическим полётам» этой партии тембром и диапазоном,  звук её голоса округлый, мягкий, естественный, уши от него совсем не режет.

Валерий Макаров также пленяет нежнейшей кантиленой, близким деликатным моцартовским звуком, изящностью и певучестью диалогической речи. Артист смог выстроить гармоничные отношения с немецким языком, давая слушателям прочувствовать и мягкость, и твердость, которую этот удивительный язык в себе заключает, умея быть и необыкновенно романтичным, и строгим, и смешным в умелых устах.

Моцартовский спектакль о победе света над тьмой давался в День Рождества Пресвятой Богородицы — в один из самых светлых дней в году для православных христиан, и это тоже дало особое настроение залу. В антракте зрители могли заглянуть в гости к  ангелу-хранителю театра  — Борису Покровскому. Прямо в театре создан миниатюрный музей в его честь: стол, очки, печатная машинка, пальто, афиши великих спектаклей, ставших историей… Уютно… Тепло… Чувствуется , что душа режиссера с нами, мысли его с нами — те прекрасные эмоции, которые мы уносим в сердце, выходя из притаившегося на шумной Никольской улице театрального здания, создал Он наравне с артистами. Хорошо, когда о большом художнике остаётся такая память — верная и вечная. Театр Покровского продолжает дышать в унисон со своим создателем. Дай Бог, чтоб было так и ныне, и впредь.

 

 

Автор фото — Вера Чистякова