Осенний клавирабенд Николая Луганского в Концертном зале имени Чайковского собрал многочисленных поклонников творчества и таланта великого музыканта

 

 

Изысканная романтическая программа, составленная из музыки немецких композиторов, оказалась настолько спаяна единством мысли, концептуальной идеей и выбором произведений, поэтому слушать её хотелось бесконечно. Наслаждаясь игрой Николая Луганского, постигаешь в каждом из исполненных им сочинений, всегда что-то новое и невообразимое. И всё же, этот вечер стал созерцанием души и глубокой музыкальной проповедью.

С первых четырёх «Песен без слов» Феликса Мендельсона Луганский увлёк слушателей в мир романтических грёз и проникновенной лирики. В то время как прозвучавшая следом Фантазия Роберта Шумана, которую великий Святослав Рихтер считал «глубоко сокровенным и неисчерпаемым произведением», поразила патетическим настроем и монументальностью. Луганский трактовал её как большую инструментальную поэму. Палитра красок и оттенков была сродни оркестровой фактуре, рояль дышал и пел, заполняя собой акустическое пространство зала им. Чайковского.

Шумановская стихия определённо настроила на вагнеровский лад. Поэтому, всё второе отделение программы Николай провёл вместе с героями оперы «Кольцо нибелунга» и «рассказал» свою историю на рояле о рейнских страстях и переживаниях, описанных Вагнером на основе скандинавского и германского эпоса.

Трогательная транскрипция бельгийского композитора и пианиста Луи Брассена заключительной сцены из «Валькирии» — «Заклинание огня» была полна величия и кротости. Вслед за Брассеном, Таузигом, Регером и Бузони Николай Луганский создал свою версию четырёх сцен из «Гибели богов» — финала тетралогии: Дуэт Зигфрида и Брунгильды, «Путешествие Зигфрида по Рейну», Траурный марш и Финал — и объединил их в одно грандиозное музыкальное мироздание. Поразительно было наблюдать за манерой игры и пребывания пианиста в этой музыке, то как он наслаждался каждым звуком этой материи, её удивительным многообразием.

В Траурном марше на смерть Зигфрида звучит целая череда лейтмотивов. Николай Луганский доносит их с болью и трагизмом, замечая в аннотации к программке, что «Вагнер динамическим и эмоциональным масштабом превосходит, может быть, всё, созданное в музыке ранее».

 

 

Автор фото — Ирина Шимчак