14 сентября в Концертном зале имени П. Чайковского прошел первый в этом сезоне концерт Национального филармонического оркестра России. Дирижером выступил заместитель художественного руководителя коллектива Владимира Спивакова, Арсентий Ткаченко. Солистом стал популярный пианист Дмитрий Шишкин.

 

В программу вошли два сочинения: Двадцатый фортепианный концерт ре минор Вольфганга Амадея Моцарта и Первая симфония до минор Иоганнеса Брамса.

Моцартовская музыка, как известно, требует особой легкости и воздушности исполнения. Концерты композитора сочетают в себе одновременно и виртуозность, и философскую глубину, при этом, в отличие от многих подобных сочинений уже XIX века, они никогда не направлены именно на показ технической подкованности исполнителя. Сам Моцарт в своих письмах акцентировал внимание на таких понятиях, как «экспрессия», «выразительность», «чувство», «вкус». Всеми ими должен обладать интерпретатор, в том числе и нашего времени.

Дмитрий Шишкин исполнил концерт, пожалуй, без единой запинки, очень технично и скульптурно, четко выговаривая пальцами каждую деталь, тот или иной орнамент музыкальной фактуры. Однако, если брать за основу понятия самого композитора, пианисту не хватало выразительности — хотелось бы, чтобы и фразы «дышали», и было чуть больше эмоциональной взволнованности, эмпатичности. Версия Шишкина получилась очень скрупулезной, но несколько суховатой и педантичной: разум главенствовал, а чувства как будто отступили на задний план.

Чего не скажешь о музыкантах НФОР. Их исполнение в корне отличалось: как раз было и трогательным, и мрачно-обреченным — ведь крайние части Двадцатого концерта с их строгим драматизмом живо напоминают фрагменты из «Дон Жуана» Моцарта, связанные с образом Командора.

В трактовке знаменитого оркестра можно было расслышать и грозовые всполохи, и как будто живые диалоги, легкое щебетание куртуазных дам. Здесь сосуществовали свет и тень: монолитность звучания, строгая собранность звука позволяли музыкантам создавать истинно моцартовскую ауру, где грани зла и добра, насмешливости и грусти перемешаны и спутаны. Особенно хочется отметить грациозность, почти что зримую воздушность, изящество второй части концерта (романс), идилличность которой столь близка пасторалям Антуана Ватто.

Так что в смысле понимания моцартовского стиля Арсентий Ткаченко и Дмитрий Шишкин все-таки несколько разошлись: каждый из них творил свою, но очень разную историю.

 

Самостоятельно высказаться НФОР представилась возможность во второй части концерта — ее целиком заполнила собой Первая симфония Брамса.

Здесь Арсентий Ткаченко явил себя настоящим творцом, большим музыкантом, которому несмотря на его молодость (артисту 33 года), подвластно охватывать такие масштабные музыкальные фрески. Эмоциональная взвинченность, чуткость жеста дирижера, его вовлеченность в творческий процесс не оставляли равнодушным никого. Масштаб силы и воздействия творения Брамса Ткаченко передавались в полной мере. В собственном видении Первой симфонии дирижер укрупнил, сделал более зримыми некоторые детали, заложенные композитором.

Например, усилил строгий драматизм музыки. Во вступлении к первой части живо возникают аллюзии на «Страсти по Матфею» Баха, в остальном же материале этой и финальной частей ощущается дух Бетховена — одна из главных тем симфонии очень напоминает тему радости из финала Девятой венского классика.

В музыке Первой симфонии Брамса сильно чувствуется трагедийность, но она отнюдь не романтического масштаба с его экспрессивностью, а ближе к классической, как будто навеянной образами античности. Именно такие мысли вызвала интерпретация НФОР под руками Ткаченко.

Однако о том, что эту симфонию создал композитор XIX столетия говорят вторая и третья части симфонии, хотя и здесь Брамс также не похож ни на кого, он абсолютно самобытен. Andante sostenuto напоминает интермеццо композитора, написанные им для фортепиано. Насыщенная разнообразными соло инструментов, очень уютная и камерная, она как будто живописует душевный мир простых людей, наполненный теплыми и добрыми чувствами. Третья часть продолжает лирическую линию — в ней соединены меланхолия и мягкий юмор: здесь Брамс не пошел на поводу у традиции и не стал создавать Скерцо.

Всю эту разноплановую историю коллективу НФОР удалось наполнить живыми, одухотворенными эмоциями: изумительная отделка каждого эпизода, общая спаянность звучания и вдохновенное исполнение отличали это прочтение. Все эти достижения — победа молодого и талантливого Арсентия Ткаченко у которого, несомненно, большое будущее.

 

Фото с сайта meloman.ru