В детстве я задавалась вопросом: если нот всего семь, как это до сих пор не иссякли все возможные их комбинации? В те прекрасные времена я не была знакома с учением Лейбница о комбинаторике (хотя кому я вру? Я до сих пор с ним не знакома) и считала, что музыка конечна, даже несмотря на диезы, бемоли и препарированный рояль.

Мои пессимистичные воззрения распространялись не только на нотные сочетания, но и исполнительские трактовки. Ежегодно музыкальные вузы выпускают профессиональных музыкантов, число которым легион. Ну неужели каждый из них сможет привнести своим искусством что-то новое? Изобрести какую-то необыкновенную версию этюда Шопена или покорить сердце оригинальным исполнением до-мажорного аккорда? Ничто не ново под луной. Шопен не зазвучит как Монтеверди, и до мажор навсегда останется до мажором.

И теперь, когда по закону жанра необходимо сказать какое-то «но», я его не скажу. Ибо кто посмеет утверждать, что сыграть Шопена как Шопена плохо? Наоборот, именно этого и ждешь от исполнительского искусства. А для утешения насупленных скептиков, пытающихся разгадать смысл штамповки аудиозаписей одних и тех же произведений, могу заметить: не бывает идентичности там, где участвует человеческая душа. А также интеллект, характер, фантазия, вдохновение и прочие слагаемые. Каждый человек ‒ это целая Вселенная, и если Вселенная исполнителя прекрасна, вся светится алмазными звёздами, а выучка и мастерство находятся на высоком профессиональном уровне, то в руках этого музыканта даже до мажор станет событием из новостных сводок.

Михаил Кан. Фото — Науфаль Мухамедов

Именно таков Михаил Кан, с чьим творчеством мне довелось познакомиться еще осенью, на одном из концертов проекта «Русская фортепианная школа». Этот молодой пианист из Ростова-на-Дону опровергает еще одну злоязычную теорию: мол, если уж существуют интересные исполнители в кузнице современных музыкантов, то все они давно захвачены цепкими щупальцами Москвы и Питера. Тем не менее, Российская земля продолжает рождать собственных Платонов и за пределами столичных учебных заведений, что, конечно, не может не радовать. Михаил миновал теплицы специализированных музыкальных интернатов. В его роду не было и знаменитых артистов, способных подстелить соломку. Простая школа, обычная семья, провинциальный город…  Оказывается, этого вполне достаточно для яркого старта и эффектного проявления «в кругу расчисленных светил».

Чем же выделяется этот молодой пианист среди прочих? Что позволяет ему завоевывать высочайшие награды на крупных исполнительских конкурсах? На языке вертится слово «вдумчивость», а раз вертится – от него и буду танцевать. Действительно, это был первый эпитет, пришедший мне на ум при знакомстве с творчеством Кана, а благодаря проекту «Русская фортепианная школа» такое знакомство может осуществить каждый. Высококачественные студийные и концертные видеозаписи молодых пианистов доступны в широком доступе на популярных видеохостингах и в Телеграм-канале. Послушайте, потом обсудим за чашкой кофе.

Не знаю, согласитесь вы со мной или нет, но в современном пианизме всё чаще обращают на себя внимание две сомнительные тенденции. Первая ‒ дерзкое лихачество из разряда «не вижу ни цели, ни препятствий». Вторая ‒ болезненная неврастения и ламентации над каждой нотой. Первые стремятся показать свою прыть, вторые ‒ продемонстрировать утонченность, граничащую с хлипкостью. И в обеих категориях эффект преобладает над содержанием. Творчество Михаила Кана, напротив, отличается строго выверенным балансом между техническими экзерсисами и патетикой. Если пианист «добавляет огонька», значит, это оправдано замыслом целого. Если лирика, то лирика сдержанная, мужская, без душевного надлома. Очень мудро, бережно и внимательно Кан относится к деталям, выстраивая сложные комбинации из подголосков, контрапунктов, завуалированных в фактуре мотивов. Его игра как искусно разыгранная шахматная партия, в которой все фигуры движутся к единой цели.

Адресую вас, например, к Allegretto из Сонаты №22 Бетховена в интерпретации Михаила Кана. Многие пианисты исполняют эту часть как чуть суховатый, весьма уравновешенный, игривый этюд, что хорошо для Черни и плохо для Бетховена. Вряд ли последний предполагал в своей музыке кокетство. В неукротимом движении клавиш, которое так сложно удерживать в рамках метра, фирменный стиль композитора-бунтаря проявляется в рвущихся на волю мелодических звуках. Поэтому очень важно вычленить эти голоса, показать их переливы из одного в другой. Михаил берет по-настоящему стремительный темп, добавляя в Allegretto бетховенского пыла и мощи. При этом все линии и подголоски бережно сохранены, а в лавине вечного движения удается подсветить островки красоты.

Или вот кусачие «Вариации на тему Паганини» Брамса. Кусачие не только из-за многочисленных виртуозных кунштюков, а еще и потому, что неизменно повторяющаяся гармоническая структура не может не утомить слух, даже несмотря на все композиторские изыски. Таков уж жанр вариаций. Слушательская душа жаждет развития, а развитие не происходит. И чтобы сочинение звучало выигрышно, требуется поистине ювелирная работа исполнителя над каждым звуком и штрихом. Кан распоряжается музыкой Брамса как заправский режиссер: тщательно обдумывает динамическую палитру, вычерчивает узор из подголосков.

Сам пианист признается, что ему интересно работать над лирикой. В то время, когда пианисты отрабатывают крышесносные пассажи, бравурные арпеджио и нежные поколачивания рояля, Михаил сканирует нотный текст на предмет задушевных эпизодов. В этом же сочинении Брамса медленные вариации в исполнении Кана кажутся перламутровыми жемчужинами. И никакой экзальтированной пошлости. Всё очень строго, выверенно, с большим достоинством.

Михавл Кан (слева) и Генеральный продюсер проекта «Русская фортепианная школа» Табриз Шахиди (справа). Фото — Шухрат Юлдашев

Я нарисовала вам карту к двум чудесным сочинениям в исполнении Кана. Каждое из них вы можете найти на просторах Интернета и послушать самостоятельно. Нарисую дорогу и к третьему ‒ «Вариациям на тему Корелли», прозвучавшим на одном из концертов в Большом зале консерватории. Интересное наблюдение: насколько пианист спокоен и невозмутим в условиях студии звукозаписи, настолько он вдохновлен атмосферой зрительного зала, сиюминутным рождением шедевра. Просто насладитесь божественной музыкой и почувствуйте эти энергетические лучи, пробегающие по коже россыпью мурашек.

А напоследок я скажу только одно: видео, интернет, все плюшки XXI века ‒ это, конечно, хорошо, но ничто ‒ повторяю ‒ ничто не заменит живого звука и этого диалога исполнителя и публики, один на тысячу. Да вы и сами это понимаете. Концерты проекта «Русская фортепианная школа», амбассадором которого является Михаил Кан, проходят на лучших концертных площадках по всей России. Станьте сыщиком, прийдите разведать (или в очередной раз убедиться), что это за чудо такое ‒ классическая музыка, и просто порадуйтесь, что живете в мире, где существует такая красота.