Совершить путешествие из XXI века в эпоху барокко предложили создатели спектакля «Хрустальный дворец»

 

 

Европейский Фонд поддержки культуры, Ассоциация поддержки культурных инициатив и Государственный Кремлевский дворец показали в Москве премьеру музыкального спектакля «Хрустальный дворец». Мировая премьера состоялась в 2017 году на Мальте и была приурочена к 50-летию установления дипломатических отношений между Российской Федерацией и Мальтой. Однако между этими двумя спектаклями большая разница. За прошедший период работа над ним не прекращалась.

Литературной первоосновой либретто послужил роман Ивана Лажечникова «Ледяной дом», опубликованный в 1835 году. Однако, как это часто бывает, балетный сценарий пошел своим путем. Сюжет сценического действа отыскался в российской истории. 1740 год. Императрица Анна Иоанновна соизволила поженить влюбленную пару своих шутов, а для брачной ночи определила полусказочный Ледяной дом, построенный для забавы по ее приказу на Неве. Не только стены, но и все предметы интерьера там были изо льда. Провести там январскую ночь и выжить было чудом…

Тема благодатная. История России XVIII века – эпоха правления женщин с их жаждой развлечений и безумствами. В семнадцать лет четвертая дочь царя Ивана V Алексеевича (брата Петра I) и царицы Прасковьи Федоровны была выдана замуж за герцога Курляндского Вильгельма Фридриха. В 1730 году она взошла на российский престол. Как императрица она знаменита прежде всего решительным жестом – разрывом собственноручно подписанных Кондиций, ограничивающих ее самодержавную власть. Как политик – тем, что передоверила правление фавориту Бирону. Как женщина вошла в историю создательницей в России школы танца под управлением Жана-Батиста Ланде – предтечи Академии Русского балета им. А.Я.Вагановой.

Американо-мальтийский композитор российского происхождения Алексей Шор со дня мальтийской премьеры дописывал-дополнял партитуру, балетмейстеры-постановщики и режиссеры Екатерина Миронова и Александр Сомов сочиняли новые хореографические композиции и разводили нарождающиеся мизансцены. Художник по костюмам Елена Нецветаева-Долгалева колдовала над ручной вышивкой дополнительных костюмов. Впрочем, Елена оказалась не только талантливой «золотошвейкой», но и умелым инженером. Чего стоит один только костюм Райской птицы, хвост которой, сначала сложенный шлейфом, раскрывался роскошным павлиньим веером! А сценографу Сергею Тимонину и художнику по свету Антону Стихину вместе с коллегами пришлось приспосабливать декорации к пространству кремлевских подмостков.

Обновился и исполнительский состав. Если Мария Аллаш, Мария Виноградова и Иван Васильев составили незыблемое ядро артистов, то в антрепризе появились знаменитая итальянская актриса Орнелла Мути. В образе Анны Иоанновны она добросовестно выучила несколько русскоязычных монологов. Работал ли итальянский акцент на образ? Возможно, ведь Анна Иоанновна часть жизни провела в Курляндии. Вокальная партия легла на связки солистки Большого театра Анны Нечаевой. В постановке задействовали Детский хор Большого театра и учеников Школы классического танца Геннадия и Ларисы Ледях.

Задуман зрелищный спектакль как пластический театр эпохи барокко с развернутыми танцевальными и вокальными сценами. Барочная сфера постановщикам удалась. Пышные картины придворной охоты с соколами, борзыми, императрицей, выезжающей на вороном красавце-жеребце… Здесь и эффектная машинерия – Анна Нечаева летит на солнечном диске и исполняет свою арию («Ода к Анне» на слова М.Ломоносова) в поднебесье сцены. Певица была бесстрашно-безупречной, чего не скажешь о ее звуковой аппаратуре, то и дело глохнувшей. Вторая ария (Белой дамы) на слова Луиджи Колагрекко более выглядела вставным концертным номером. Певица исполнила ее, выйдя в просвет занавеса и стоя на авансцене. По окончании лишь обменялась кратким приветствием с «ледяной» Феей.

В куртуазных сценках кавалеров в роскошных камзолах и дам в кринолинах создатели спектакля словно оживили картины Буше и Пуссена. Всему предшествовала большая увертюра. Слушая ее, вспомнил слова австрийского императора, попенявшего Моцарту за чрезмерное изобилие нот. Алексей Шор – мелодист – не стал стилизовать музыку под эпоху барокко. Его композиторское письмо вполне современно и обладает редкостным ныне качеством: приятными гармониями. Пожалуй, музыка Шора могла бы стать замечательным саундтреком очередной серии авантюрного киноромана о неукротимой Анжелике де Плесси-Бельер. Вдохновение композитора, не заботясь об особенностях зрительского восприятия, рождает все новые темы, которые с таким же искренним отношением воплощает дирижер Павел Клиничев. А вот понимание формы Шором, пожалуй, вопрос. Потому и возник в финале спектакля вокализ, показавшийся, как и увертюра, бесконечным по музыкальному развитию.

Если в «менуэтах сарабандах и галопах» хореография за барочную сходила, то многофигурные композиции в стиле балетов Петипа воспринимались несколько эклектично. Тем большее недоумение вызвал образ артистки чуть ли не в пачке Лебедя, привычной по изображениям Анны Павловой. Таким же анахронизмом показались пуанты, надетые на танцовщицах, рефлексирующих дриадами «Дон Кихота». Здесь в «своем репертуаре» блистала одна из лучших Повелительниц лесных духов Большого театра Мария Аллаш, в данном случае исполнившая роль Феи «Ледяного сада».

В современной технике решены дуэты и вариации в исполнении Марии Виноградовой и Ивана Васильева. Хореография получилась трогательной в обоих любовных adagio. Что касается вариаций, Васильев выдал все собственные технические кунштюки вроде разножек, saut de basque и многооборотных вращений.

В режиссуре спектакля немало интересных находок. Одна из самых острых, щемящих – звон осколков, на которые разлетается замерзший голубь счастья. Прежде полет живой белокрылой птицы знаменовал брачное торжество влюбленных.

Спектакль не дал ответа на вопрос, в чем же причина драмы (или трагедии)? И в чем «идейный смысл» постановки? В жестокости ли, наивности, или глупости императрицы, умильно придыхавшей: «Ах, любовь!» Провозгласив очередной указ, Анна Ионанновна с детским восторгом и непосредственностью восклицает: «Я молодец!». Ну, разве это не портретная характеристика женщины у высшей власти?

А может, постановщики просто хотели рассказать красивую и необычную историю мужчины и женщины и превратностях судьбы…

Если у героев ушла любовь, то неоправданно скоро. Молодые по-настоящему любили друг друга, и жест императрицы соединить их воспринимался за благо. Или, как всегда, благими намерениями и поступками вымощена дорога в ад? Если молодожены физически погибли, замерзнув в ледяном дворце, и это не метафора «угасания чувств», то необходимо более серьезное оправдание ситуации, как и ее более внятное сценическое воплощение. Вероятно, здесь само либретто нуждается в некоторой проработке, чтобы интерпретация финала не вызывала излишних домыслов и дискуссий.

И все же. Проделана большая работа, вылившаяся в необычное художественное шоу. Но, как говорят сами его создатели, они на достигнутом не успокоились. Так что совершенствование всех составляющих этого многожанрового полотна будет продолжено. Пожелаем успеха!

 

фото представлены организаторами постановки

 

Все права защищены Копирование запрещено.