Премьера трёх балетов Игоря Стравинского – «Поцелуй феи», «Петрушка», «Жар-птица» – завершала пермский Международный Дягилевский фестиваль – 2017.

 

фото Антона Завьялова

Авторы интригующего смелого проекта – художественные руководители пермского театра и балета Теодор Курентзис и Алексей Мирошниченко. Балетный триптих они посвятили памяти долголетнего замечательного директора фестиваля Олега Романовича Левенкова. Идея заказать три балета трём разным, хорошо известным и конкурирующим между собой хореографам – Вячеславу Самодурову, Владимиру Варнаве и Алексею Мирошниченко – стало достойным продолжением оригинальных проектов Олега Левенкова. Он бы одобрил такую идею…

Любопытно разложился балетный пасьянс. Самодурову достался «Поцелуй феи». Варнаву (предсказуемо!) «Петрушка» завлёк в мир цирка. «Жар-Птица» заманила Мирошниченко в царство стилизаций и истории танца.

Интерес к проекту ещё подогрело участие в премьерных спектаклях двух именитых балетных прим – Дианы Вишнёвой и Натальи Осиповой. На высоте оказалась и первоклассная пермская труппа, которой приглашённые хореографы посвятили самые добрые слова.

Сочинять новые балеты в сжатые сроки для чужой труппы – рискованно и крайне сложно. Как всегда, не хватало постановочного времени и помещений. Возникали сложности с изготовлением в срок декораций и костюмов, количеством световых репетиций. Порой ситуацию спасал только высочайший профессионализм постановщиков и исполнителей. Кто не рискует, тот не пьёт шампанское. Пермский театр рискнул – и победил! Праздник музыки и танца действительно удался.

У каждого балета Стравинского своя сценическая биография, которая порой мешала, а порой помогала постановщикам.

одноактные балеты Стравинского. Поцелуй феи. Сцена из спектакля

фото Антона Завьялова

В отличие от других балетов, «Поцелуй феи» богатую сценическую историю не имеет, не говоря про «казённый вариант». Партитуру Игорю Стравинскому заказала сказочно богатая любительница Ида Рубинштейн для своей труппы. Премьера состоялась в 1928 году на сцене Парижской Оперы. Сама Ида исполняла Фею. Её чары не спасли постановку от забвения, как и хореография знаменитой Брониславы Нижинской. Даже Джорджу Баланчину, знатоку и любителю музыки Стравинского, «Фея» не раскрыла свои тайны, когда он ставил балет в Париже в 1947 году.

В дальнейшем к балету Стравинского постановщики обращались редко и без особого успеха. В России за последние десятилетия строптивую партитуру пытались покорить Н. Касаткина и В. Василёв в своём «Классическом балете» и остроумный шутник А. Ратманский в Мариинском театре. Их постановки не отличались долголетием. В памяти сохранились лишь некоторые исполнители: поцелованный Феей молодой обаятельный Володя Малахов в партии Юноши и двуликая, холодноватая Фея Ульяны Лопаткиной, отбирающая у героя жизнь и взамен дающая бессмертный талант.

В чём же причина весьма скромного успеха постановок даже знаменитых хореографов? В сложности, фрагментарности музыкальной партитуры. Сочинённая по мотивам сказки Андерсена «Ледяная дева», партитура Стравинского представляет собой дивно сверкающую мозаику в честь Чайковского. Композитор использовал, переработал и переосмыслил ряд его произведений, перечисляя их с присущей Стравинскому математической точностью. В музыке балета больше от Чайковского, чем от Стравинского, что подтверждал сам композитор. Он лично сочинил либретто про Фею, спасающую мальчика в снежную бурю. Поцелуй спасительницы дарит ему избранность, отбирая право на человеческое счастье. Второй поцелуй навсегда уводит его в «страну вне времени и пространства».

В партитуре, при желании, можно увидеть эскизы к биографии Чайковского, других творцов, при рождении поцелованных феей – музой. Балет создавался к 35-летию со дня смерти Чайковского, что наложило свой отпечаток на партитуру, сочинённую in memoriam…

одноактные балеты Стравинского. Поцелуй феи

фото Антона Завьялова

Испытывая пиетет перед Стравинским, постановщики покорно следуют за заявленным сюжетом. Буря, весёлые, бездумные народные сценки, а потом – неизменный светлый мир классического танца. И хрестоматийный «вечный покой» одетых в трико танцовщиков. Пока никто не решился нарушить привычные каноны.

Не гнался за оригинальностью и Вячеслав Самодуров, исполнявший Юношу в постановке Ратманского. Драматургия да концепции – не самые сильные стороны его таланта. Он поставил «Фею» в привычной для себя танцевальной манере, не стремясь к новизне и переосмыслению партитуры.

В начале балета героя окружают наивно суетливые чёрные силы. «Дамой в чёрном» предстаёт Фея. Сценически слабо подчёркнут её роковой поцелуй – не зная, что он должен быть, проглядишь! По сцене проплывают тучки да деревца с детских рисунков или полотен примитивистов (художник Энтони Макилуэйн). А Фея гордо разъезжает на высокой металлической конструкции, подчёркивающей, очевидно, её статус. После выезда ветряной мельницы, радостно машущей крыльями, начинаются милые парные народные танцы – галоп да сентиментальный вальс. Юноша, до этого обласканный Феей, находит себе подружку. Все мирно пляшут. Ну, чистая идиллия в духе жанровых голландских картинок! Колоритная, непретенциозная танцевальная сценка – самая образная в балете.

Фея властно обрывает счастье избранника и уводит его в светлый мир безликого «белого балета», где чёрные силы, неизвестно почему, приобретают невинную белизну. Такой ход диктует музыка! Почувствовав амбивалентность чёрного и белого, постановщик не развил эту идею. Хореография сцены насыщена непривычными движениями. Местами «царство вечной красоты» смахивает на класс по освоению неудобных комбинаций, с которыми мастерски справляется пермская труппа.

С колосников свисает светильник в виде опрокинутой пирамиды с семью рядами лампочек. Висит он красоты ради или призван что-то символизировать? Пирамида и цифра 7 – знаковые вещи. Но в парадных танцах под «изломанного Баланчина» мистики или посвящения Юноши в тайны тонкого мира нет.

От воплощения самых драматичных эпизодов партитуры Самодуров почему-то отказался. На сцене ничего не происходит. Просто красиво звучит музыка (дирижёр Андрей Данилов). Этот «технический перерыв» хореографу нужен, чтобы труппа переоделась на финал.

В финале на сцене юноши и девушки в ярких жёлтых купальниках. Что символизирует их пластическое многоголосие, объяснить не берусь. То ли это тела, потерявшие душу, то ли блаженные в райских кущах?..

Постановщик рассказал, что сочинял балет, слушая музыку и прогуливаясь в сквере у театра. Творческие прогулки вдохновили Самодурова на сложную хореографию, лишённую образного начала. Поэтому говорить об актёрских удачах тут не приходится. Хореограф такие задачи исполнителям просто не ставил. Фея на этот раз Самодурова слабо поцеловала. «Поцелуй феи» всегда так коварен!

одноактные балеты Стравинского. Петрушка. Поклоны

фото Антона Завьялова

В иной ситуации оказались постановщики других частей триптиха – «Петрушки» и «Жар-Птицы». Редакции Михаила Фокина всем хорошо известны. А за дирижёрским пультом на премьере стоял сам автор проекта Теодор Курентзис. Увлекаясь оркестром, он мало внимания уделял танцующим, от чего темпы порой были слишком быстрыми и не всегда удобными. Так часто бывает, когда балетом дирижируют яркие, эгоцентричные личности. Сам Курентзис даже поучаствовал в «Петрушке» в образе Создателя (?!): по проходу в зале он вальяжно подошёл к оркестровой яме и, перемахнув через барьер, сорвал вожделенные аплодисменты. А в финале выдрессированный оркестр доигрывал партитуру без дирижёра. Курентзис уже был на сцене. Он подошёл к Петрушке, забрал его клоунский колпак, надел его и гордо удалился в кулисы. Даже обидно, что дирижёр так скромно поучаствовал в этом цирковом балете. В Москве в финале концерта он играл только на большом барабане. В родном театре мог бы оторваться по полной программе, изобразив, скажем, человека-оркестр, волшебника или зазывалу. Не пропадать же в яме такому яркому актёрскому таланту, как у Курентзиса! В балете о цирке всё было допустимо.

Современные хореографы любят превращать классические шедевры в цирк. И именно в цирковое представление превратил «Петрушку» хореограф Владимир Варнава, что для него предсказуемого и органично, в зрелище, очень целостное, продуманное и точное. Балет под названием «Цирк Щелкунчика» в Монте-Карло показал Жан-Кристоф Майо. «Цирк Петрушки» в Перми – работавший в Монте-Карло Владимир Варнава. Многие подсказки хореограф, кажется, нашёл в ранней «цирковой серии» картин и рисунков Пабло Пикассо, в оформленном художником балете Леонида Мясина «Парад», в раннем балете Ролана Пети «Бродящие комедианты». В них броский гротеск и буффонада прикрывают ужасы бытия.

Балетмейстер сознательно отказался от русского национального колорита, столь важного для Александра Бенуа и Михаила Фокина. Вместо подгулявшей масленичной толпы – цирковые обезьяны, поведение которых так напоминает человеческие поступки. А вместо русского медведя появляется китайская дрессированная панда – глобализм он всюду глобализм!

одноактные балеты Стравинского. Петрушка

фото Антона Завьялова

В «Петрушке» Варнава показал трагедию тонкого, ранимого художника в современном бездуховном мире, похожем на феерический цирк. Хрупкую девушку на шаре с картины Пикассо напоминает нервный, изломанный Петрушка Дианы Вишнёвой. Выставленный напоказ для привлечения публики, он стоит на огромном барабане-арене. Разные нелепые, безвольные позы принимает его гибкое тельце. Готовясь к очередному мучительному представлению, он надевает колпачок, прикрывавший причинное место. Партия трогательного вечного неудачника рассчитала и на балерину, и на танцовщика, как «Болеро» Бежара. Гендерная принадлежность сегодня не имеет значения, когда речь идёт о душевных муках. Неуклюжий персонаж (почти по Фрейду) мечтает о любви чудовищно вульгарной Дивы (Евгения Четверикова). Приплывшую золотую рыбку он умоляет исполнить его желание: чтобы его полюбила Дива, услышала, как бьётся его верное сердце. Он мечтает прослыть силачом, рывком поднимая гибкую невесомую бутафорскую штангу.

Но Петрушка – третий лишний в романе Дивы и брутального циркового Силача. В картине «Комната Арапа» следом за Силачом из той же ванны вылезает Дива. (Сейчас для Варнавы ванна – некая «идея фикс». Из ванны также вылезала героиня Екатерины Кондаурова в его недавнем балете «Мечтатели» в Мариинском театре.) За Дивой, словно во французском мюзик-холле, бегут помощники – мужчины с огромными веерами из страусовых перьев в руках. Они то изображают трепещущий хвост Дивы, то распускают его «павлином» вокруг неё. Тут Варнава, сознательно или нет, цитирует знаменитый номер Ролана Пети «Шутка с перьями», поставленный для Зизи Жанмер. Французы ценят шутку, любят цирк. А Варнаву, очевидно, привлекает всё французское.

Пошлой, бездушной парочке уютно вместе. Мешает им только Петрушка с нелепыми претензиями на любовь и духовность. Он – лишний на празднике жизни. Напрасно он разоблачает Силача, срывая с него жилет с поддельными бицепсами культуриста. Дива продолжает видеть в нём крутого мачо. Силач вызывает на бой настырного соперника и нокаутирует его на ринге.

Ещё в начале балета появляется безликий персонаж – Смерть Петрушки. В конце он подменивает героя, распятого на барабане, как на колесе пыток. Погибло тело, но жива душа… Стайкой проплывают золотые рыбки, даже не взглянув в сторону Петрушки. А, быть может, рыбки – намёк на христианское сострадание, живущее в бессмертной душе героя?

Петрушка снова занимает своё место на барабане-арене. Скоро начнётся новое мучительное представление. Со времён премьеры «Петрушки» в 1911 году в мире мало что изменилось. Только вместо старинного балагана на Марсовом поле теперь на сцене – цирк жизни с его чудовищными персонажами.

одноактные балеты Стравинского. Жар-птица сцена из спектакля

фото Антона Завьялова

Поймать и удержать Жар-Птицу, заставить её исполнять все желания попытался хореограф Алексей Мирошниченко. Вместе с Курентзисом оба автора проекта предложили неожиданное прочтение волшебной сказки и партитуры Стравинского. На сцене последовательно оживают картины балетной хрестоматии последнего столетия. Эпохи и стили тут показаны в обратном порядке, начиная с наших дней – постановок Акрама Хана и Сиди Ларби Шеркауи. В разных эпизодах из истории балета участвуют Иван Царевич, Жар-Птица, Кащей Бессмертный, царевны. Имена персонажей абсолютно условны. Постановка лишена последовательной драматургии, волшебной сказочности и, до финала, национального колорита. Вылетев в феерическом костюме из огненных перьев, динамичная, порывистая Жар-Птица (Наталья Осипова) постепенно меняет облик. В пределах одного балета балерина может себя показать в самых разных стилях. В современном балетном купальнике она танцует с Иваном-Царевичем замысловатый дуэт под Уильяма Форсайта, подчёркивая главенство женского начала над мужским.

Жар-Птица – не только волшебный балетный персонаж. Она – символ творческого горения и небесного огня, присутствующих в постановках великих хореографов. Это подчёркивает Мирошниченко, стилизуя или цитируя знаменитые постановки «Весны священной». Из «Весны» Пины Бауш пришли царевны в свободных хитонах, участвующие в эротичных играх. Вместо золотых яблок они играют с красным платьем, примеряя наряд будущей жертвы. Удивительно точно в музыку Стравинского вписаны дикие обрядовые пляски мужчин из первой части «Весны» Мориса Бежара. Есть в постановке легко узнаваемые стилизации под американскую модернистку Марту Греем. Есть удивительно тонкие свободные пластические фантазии, подсказанные хореографу известными рисунками к утраченному балету «Иосиф Прекрасный» Касьяна Голейзовского. Группы оживают подобно окаменевшим сказочным богатырям из версии Фокина.

одноактные балеты Стравинского. Жар-птица

фото Антона Завьялова

Венчает балет яркий, фокинский по духу апофеоз. В ослепительно белые роскошные русские наряды, богато расшитые жемчугом, одеты царевны и богатыри. А в центре, подобно солнцу, сияет Жар-Птица в дивном костюме, придуманном для Тамары Карсавиной (художник по костюмам Татьяна Ногинова). Музыкально-хореографическое видение «нового Иерусалима» торжественно завершает балетный триптих и Дягилевский фестиваль.

Постановка Алексея Мирошниченко наглядно доказывает – вся хореография ХХ–ХХI веков вышла из фокинской «Жар-Птицы» и других знаковых шедевров дягилевских «Русских балетов». Их уважают и очень любят в городе Дягилева – Перми.

Все права защищены. Копирование запрещено.