Витольд Лютославский

(1913-1994)

Польская земля вскормила много талантливых композиторов, один из них — Витольд Лютославский. Витольд прожил трудную, долгую, но счастливую жизнь. Способность к творчеству он сохранил до конца своих дней. Не повторяясь, не используя старые наработки, а находясь постоянно в поиске, он продолжал открывать музыку.

Витольд, как и его знаменитый соотечественник Шопен, не забывал своих корней, но принадлежал всему миру.

1930 год застал Лютославского в стенах Варшавской консерватории, где он жадно впитывал знания под присмотром Витольда Малишевского, ученика Н.А. Римского-Корсакова.

Когда Вторая мировая война нарушила мирный быт поляков, карьера Лютославского закончилась, не успев начаться. Витольду пришлось регулярно услаждать слух праздных зевак в ресторациях, играя на заказ популярные мелодии и песенки.

Забавно, что благодаря этой незатейливой деятельности появились вариации на тему Паганини, давшие начало целому музыкальному направлению.

Разгром фашисткой Германии был праздником для всего мира, но для поляков ложкой дегтя в бочке меда стал протекторат Советского Союза над Польшей. Вместе с союзными республиками страна оказалась отрезана от остального мира. Потеряв контакт с европейскими и американскими музыкантами, на протяжении сотен лет формировавшими вкус и определявшими модные тенденциями, Лютославский обратился к народному творчеству, к музыке Игоря Стравинского и французскому неоклассицизму.

В душной, сдавливающей атмосфере тоталитарного режима композитор сумел создать музыку, отличавшуюся здоровым, свежим звучанием: «Маленькая сюита», «Силезский триптих», «Буколики».

Первая симфония  и Концерт для оркестра стали его первыми удачами. Можно проследить влияние неоклассицизма и даже влияние Стравинского на симфонию, которую осудили, как «формалистическую». В отличие от запрещенной симфонии, концерт, созданный на базе фольклора, ждал успех. Концерт, написанный в 1954 году, тесными узами связан с музыкой Бартока, влияние которого также явно прослеживается.

В этих первых смелых пробах пера уже намечаются черты, которые станут характерными для позднего Лютославского: контрастность, прерывистость, содержательность, виртуозность, напряженность, эффектность.

Во время «оттепели» композитора опьянил воздух свободы, он кинулся изучать музыку западных мастеров. Так, в 1958 году он под влиянием незнакомой ему прежде техники — додекафонии — написал «Траурную музыку» и посвятил ее Бартоку.

Следующий эволюционный скачок его творчества произошел в 50-60-х годах, когда для написания «Венецианских игр», Лютославский использовал новый метод построения оркестровой фактуры, при котором различные инструментальные партии не полностью синхронизированы.

Садясь за очередное сочинение, Витольд всегда брал на вооружение неиспробованную музыкальную технику.

Во время создания Струнного квартета в 1964 году, он раз и навсегда определился с удобным музыкальным форматом  —  двухчастной композиционной схемой. Впрочем, схема легко подвергалась модификациям, к которым композитор прибегал с божественной изобретательностью.

Зрелый Лютославский уже не заимствует чужие техники, не собирает урожай на богатых польских нивах, он творит собственный самодостаточный мир, который регулируется умными законами.

Самобытный язык построен на 12-тоновых комплексах, интервалах и созвучиях. Экспрессивная, саркастичная, гротескная музыка заводит слушателей в фантастический лес, где за каждым деревом прячет мантикора, а из поднебесья пикирует грифон. Музыка Лютославского загадочна, неуловима, многозначительна. Слушатели одного и того же концерта приходят к разным заключениям, они убеждены, что видели и чувствовали разное, но близкое и понятное каждому.

«Новелетта», «Третья симфония», «Цепи», «Три поэмы Анри Мишо», «Вытканные слова», «Пространство сна», «Песнецветы и песнесказки» — уже принадлежат руке мастера с  филигранной техникой.

Музыка Лютославского искрится, вьется, появляется из ниоткуда и пропадает в никуда.  Немногие дирижеры могли совладать с его музыкой, и только виртуозное дирижирование автора, как зеркало, отражало все хитросплетения произведения.

Лютославский, как фокусник, приглашал в свой заманчивый шатер слушателей, добиваясь, чтобы они чувствовали себя причастными, персонажами его истории. Композитор не раз говорил, что близость с людьми посредством искусства — это единственная возможность не чувствовать себя одиноким.

Лютославский виртуозно показывал свои фокусы, потом не менее виртуозно разоблачал их, он не оставлял вопросы без ответов, он был искренен и не врал ни в мелочах, ни в главном. Людям, которым близко его мышление, которые видят мир таким, каким видел его он, всегда будет интересно творчество польского композитора. Лютославский, как ловец душ, не лукавит, он говорит прямо, что музыка — это единственное лекарство от жизни.

Музыкальные Сезоны