Юрий Александров питает особую склонность к Гаэтано Доницетти: в его театре «Санктъ-Петербургъ Опера» шли разные опусы этого композитора, в том числе и редкие. Немало их он поставил и на многочисленных сценах России и постсоветского пространства. Сам режиссер утверждает, что обращался к творчеству плодовитого белькантиста (в «портфолио» Доницетти около семидесяти опер) не менее восьми десятков раз, за что и получил в Бергамо, на родине композитора, памятную медаль пропагандиста творчества Доницетти. Среди произведений, к которым Александров прикасался многажды, «Любовный напиток» – одна из самых популярных в мире опер. В московской «Новой опере», например, уже не один сезон идет его постановка 2007 года, семь лет спустя перенесенная им с незначительными изменениями в Казань, где московский клон пользуется также неизменным успехом у публики.
фото Марата Шахмаметьева
Для родной сцены в городе на Неве Александров на этот раз решил сделать совсем новую версию, хотя некоторые элементы из прежних постановок режиссера перекочевали и сюда. Например, Неморино, от неразделенной любви к красавице Адине подписавший контракт с солдафоном Белькоре, вновь оказывается наголо побритым, утратив роскошные италийские кудри. Забавный «частушечный» дуэт Дулькамары и Адины из второго акта, идущий традиционно в постановках Александрова по-русски (в то время как вся опера, по моде нынешнего века, поется на языке оригинала), вновь превращается в длинный набор шуток ниже пояса. Вновь, явно для «оживляжа», введена мимическая старушка в инвалидном кресле – на этот раз это не Чио-Чио-сан, но вообще ее присутствие совершенно избыточно. На самом деле, наикомичнейшая итальянская опера ни в каком дополнительном «оживляже» не нуждается, ибо сама по себе – суть феерия и брызги шампанского.
Но режиссер как бы не хочет этого слышать и видеть, ему все время кажется, что нужно «поддать леща», он словно боится – а вдруг комическая опера окажется недостаточно смешной? И здорово переусердствует в своем порыве – хоть и комическая, но все же опера бельканто превращается в шоу а ля Comedy Club, где скабрезные шутки локализуются не только в дуэте красавицы-героини и ловкого «доктора», но и обильно рассыпаны по всем двум актам.
фото Марата Шахмаметьева
Собственно, с этого все и начинается: едва распахивается занавес, на сцену высыпает череда красоток вполне определенной профессиональной принадлежности. Их вызывающие костюмы, характерные жесты и позы не дают возможности усомниться в роде их занятий – а по сюжету это подружки-односельчанки Адины. Кроме итальянских гетер и бабушки с симптоматикой от Паркинсона, александровский «Напиток» обильно населен непоющими персонажами, наиболее выразительные из которых – сексуально озабоченная медсестра (ассистирующая доктору-пройдохе) и трансвестит в розовом костюме с рыжей халой на макушке (также работающий/-ая в тандеме с Дулькамарой). Впрочем, не только они отвечают в спектакле за «сексуальное просвещение» публики: в исподнем бегает и центральная лирическая пара, а сцена примирения Адины и Неморино ближе к финалу оперы проходит с явными намеками на оральные ласки.
Художественное оформление спектакля, сотворенное маститым Вячеславом Окуневым, вечным партнером Александрова, кричаще-вульгарно: всех цветов радуги, оно явно отсылает хипстерским будням текущего десятилетия. Притом весьма экономно: кроме попугайских костюмов, кажется, особо ни на что не потратились – коробка сцены бела, как больничная палата, но вспыхивает всеми цветами радуги благодаря колоритным видеопроекциям.
фото Марата Шахмаметьева
Общее впечатление от продукции: вульгарность зашкаливает. Стремясь реализовать комическое, явно пережали, перегнули палку. Удивительно, что в этих условиях музыкальный уровень постановки в целом очень неплохой. Лишь приятный лирический тенор Дениса Закирова (Неморино) несколько недооформлен, отчего верхним, столь важным для этого героя регистром, певец владеет не вполне уверенно. Зато безупречна вокально Олеся Гордеева (Адина) с ее звонким, трепетным, красивым, изящным сопрано. Отлично показались и низкие мужские голоса – Алексей Пашиев (Белькоре) и Юрий Борщёв (Дулькамара). Оркестр под руководством Александра Гойхмана порой слишком экспрессивен (хотя, безусловно, профессионален) – в опере бельканто хотелось бы поменьше «духоподъемного», чересчур бодрого громыхания.
Пока нет комментариев