Фестиваль Дианы Вишнёвой Context («Контекст») прошел в пятый раз

 

Творческая эволюция Дианы Вишнёвой в сторону современного танца началась не вчера. И произошла она не так, как часто бывает у солистов академических театров: когда возраст уже не позволяет танцевать «Жизель» или «Дон Кихота», можно попробовать что-то без пуантов и пируэтов.  Вишнёва вошла в мир современного танца в расцвете творческих сил. И двигала ею профессиональная неугомонность. Желание почувствовать, какие пластические, психологические и интеллектуальные возможности может дать иная система танцевальных координат.

Основанный Вишнёвой российский фестиваль современного танца Context («Контекст») – прямое следствие этого. Недаром Вишнёва всегда участвовала в фестивале как танцовщица (нынешний – исключение, связанное с состоянием ее здоровья). «Контекст» призван ко многому. Снимать шоры с глаз. Бороться с предубеждениями. Расширять кругозор. Для этого каждый раз готовится гастрольная программа, а также кинопоказы и лекции. И дать возможность российским авторам проявить себя, для чего проводится конкурс молодых хореографов. Конечно, это не гарантирует качества. Но важно создание условий, в которых потенциальный гений – или хотя бы талант – мог бы проявиться.

В этом году соискателей было пять. Их отобрали из 150 желающих. Приз «Контекста» – после конкурсного просмотра в Гоголь-центре – получила Ольга Лабовкина из Минска (выпускница петербургской Академии русского балета имени Вагановой). Она получает стажировку в одной из европейских компаний современного танца. Номер «Воздух» для троих танцовщиков – достаточно типовой продукт, созданный на стыке танца и видео-технологий со «скрежещущей» музыкой, в которой постановщику важно определенное, главным образом, гнетущее настроение. Танцовщики швыряются комьями синтетической ваты, которая, кажется, изображает сгущение тумана и облака. На «летающий» рядом с исполнителями воздушный шар проецируются их лица и их тени. Танец достаточно наглядно изображает вихри и турбулентности, невесомость и силу тяжести.

На открытии фестиваля на сцене Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко выступили компании из нескольких стран. Стили и манеры хореографов были разительно не похожи друг на друга. Это постоянная примета «Контекста»: понятие «современный танец» трактуется максимально широко. В сущности, подходит любая пластика, как-то связанная с отклонением тела от вертикальной оси. При этом в танце могут быть и пуанты, и кабриоли, но абрис и дух движений будут далеки от идеальной классической гармонии.

Британский хореограф Уэйн МакГрегор сочинил балет FAR вместе со своими танцовщиками: они импровизировали, а он отбирал то, что нравилось. Весьма распространенная практика, в результате которой, как минимум, достигается, качество исполнения: не будет же артист показывать что-то неудобное. Техногенные танцы МакГрегора, озабоченного физиологической стороной танца, напоминают пластический баттл. В FAR, где участники сидят, ходят и танцуют одновременно, самодостаточная механика тела кажется интересной. Балет навеян размышлениями о прошлом: хореограф прочел книгу «Плоть в эпоху разума» – о «прорыве в медицине» в XVIII веке и о «месте духовного в человеческом теле». А включенная в ультрасовременную партитуру ария-плач из барочной оперы звучит лирическим вступлением к заданной парадигме.

Кстати, МакГрегор, который, оказывается, может быть не только научно-брутальным, пригласил исполнить свой, почти лирический, дуэт из балета «Свидетель» аргентинца Эрмана Корнехо, солиста Американского театра балета, и великую Алессандру Ферри – звезду мирового балета, несколько лет назад оставившую сцену. Оказалось, что Ферри и сегодня в превосходной форме, а ее красивейшие ноги все так же искусны.

Восьмиминутный дуэт с интригующим названием «Змеи и лестницы», где американская балерина Жаннет Дельгадо выступила вместе с солистом Большого театра Денисом Савиным, проходил под живую музыку: «Новый русский квартет» играл Бриттена, а солисты соотносили танец со звучанием струнных. Проясняя смысл названия и настроение «ускользающей» музыки в сочетании телесных волн и «углов». Тонко сделанная музыкальная неоклассика, при которой игра полов неотделима и от иронии, и от серьезности, подтвердила, что за творчеством хореографа Джастина Пека нужно с интересом следить.

Точно так же невозможно было оторваться от пары Дрю Джейкоби–Метт Фоли, которым Сиди Ларби Шеркауи (один из лучших хореографов Европы) сочинил нечто с прямолинейным названием «Я полюблю тебя», на первый взгляд, напоминающее жестокую мелодраму. Но мелодраму на новый, современный лад, не исключающий антиелейных подтекстов.

Две комические программы концерта основательно разбавили серьезность. Компания «Gauthier Dance» (три энергичных солиста в бандажах) представила «Pacopeperluto», историю о мужских комплексах, когда смешливые размышления хореографа Алехандро Черрудо на тему «альфа самцов» которые внешне-то самцы, а внутренне – невротики, оборачиваются нешуточной жизненной правдой. Эстрадные песни Дина Мартина как нельзя лучше подошли этому параду двойственности, танцевально построенному на взаимодействии «скукоженности» и «распахнутости».

Американская труппа «Bodytraffic», вдохновленная живописью Шагала и песнями сестер Бэрри (их знаменитое «Чирибим-чирибом») забавлялась слегка абсурдистским, наполовину эстрадным, скудноватым по лексике танцем на стыке местечкового быта и балета в постановке Барака Маршалла. С длинным названием «И в полночь зеленая невеста пролетела над рыночной площадью». Особенно повеселили публику словесные интерлюдии, когда парни обольщали девушек подробным описанием кулинарных рецептов.

Третий вечер фестиваля отдали балету «Нижинский» хореографа Марко Гекке. Спектакль компании «Gauthier Dance» полон претензий на нестандартное осмысление мифа о биографии. В одном хореографу не откажешь: жанр балетного «философского комикса» – это, кажется, что-то новое. Гекке стремился показать, что все люди – психи, а творческие люди – психи вдвойне. И всегда (оттого в балете нет декораций и исторических костюмов, они помешали бы чистоте лозунга). Ну, и гормоны секса в балете на музыку Шопена тоже рулят. Иных идей, кроме психиатрических, судя по пластике, у Гекке не возникало. И безымянный персонаж без лица, олицетворяющий божественное вдохновение, и девица в брюках по имени Муза, с лирой, татуированной на голой спине, и Нижинский с Дягилевым, и жена Нижинского – все только и делают, что лихорадочно трясутся, кривляются и дергаются, нервно ломают руки, истерически хохочут, а также воют, стонут и рявкают. Гекке поставил персонажам каскад мелких мышечных усилий, с которым танцовщики отменно справляются. И из этого сора, по замыслу, растут стихи. То есть великий (это за кадром, но как бы подразумевается) танец Нижинского. Добавьте еще наглядную мужскую эротику (как без нее в таком сюжете?) и переосмысленные цитаты из «Фавна», «Петрушки» и «Видения розы» (знаменитые партии Нижинского).

Участие балетной труппы Пермского оперного театра дало возможность увидеть специально созданную для фестиваля работу испанского хореографа из Нюрнберга Гойо Монтеро. Музыка Вагнера и танец толпы – понятия, казалось бы, мало сопоставимые, но Монтеро все-таки их сопоставил. Балет под названием «На части», в котором масса солистов видоизменяется в слияниях и расхождениях, изредка выстреливая протуберанцами одиночек в противофазе, вполне описывается говорящим названием. На втором пермском проекте – «Балеты Стравинского» – представили хореографию сразу трех российских авторов: Вячеслав Самодуров сочинил «Поцелуй феи», Владимир Варнава – «Петрушку», а Алексей Мирошниченко – «Жар-птицу». Публика увидела мрачноватую сказку. меланхолическую клоунаду и специально обыгранные цитаты из балетов знаменитых хореографов XX века. Разность подходов к музыке одного композитора, имеющей солидный театральный багаж – самое интересное в этом концептуальном проекте.

Автор фото: Ирина Григорьева

Все права защищены. Копирование запрещено