Уйти нельзя остаться. Томас Адес в резиденции Зальцбургского фестиваля

Томас Адес. Фото Brian Voce

Продолжается самый представительный из всех зальцбургских фестивалей – Летний. Впереди еще 20 дней интенсивных показов опер и драматических спектаклей, а также солидное количество концертных программ. Умные менеджеры зальцбургского феста верно рассчитали, что премьерные представления «Ангела-истребителя» Томаса Адеса, партитуру которого 45-летнему британскому композитору специально заказал фестиваль, стоит показывать одновременно с концертным исполнением оперы Пуччини «Манон Леско» с участием Анны Нетребко и ее супруга Юсифа Эйвазова, наконец-то дебютировавшего в заветной роли. Оба фестивальных дворца – переполненный фанатами российской оперной дивы Гроссес Фестшпильхаус и умеренно заполненный ценителями новой музыки Хаус фюр Моцарт – гудели единым роем.

В принципе, зальцбургские зрители любят сюжеты подобные тому, что лег в основу фильма Луиса Бунюэля «Ангел-истребитель» и одноименной оперы Адеса, не в плане его сюрреалистичности, а как критику, высмеивание и запугивание заевшегося буржуа. Но если в «Имяреке» Гофмансталя, которого практически в режиме нон-стоп показывают на Соборной площади Зальцбурга с аншлагами, Смерть «на своих двоих» приходит за грешником и у нее есть реплики, то ангел-истребитель существует лишь в воображении людей, неведомой силой запертых в одном помещении. Но, видимо, персонифицированный данс макабр «Jedermann» уже стал любимым ритуалом, а бунюэлевский сюр пока пугает своей мерцающей апокалиптичностью.

«Ангел-истребитель». Фото Моника Риттерсхаус

Понятно, что сегодня даже такие небедные форумы как Зальцбургский фестиваль не заказывают партитуры композиторам сепаратно, вне режима копродукции. После премьеры в городе на Зальцахе «Ангел-истребитель» «проедет» по Европе с остановками в Копенгагене и Лондоне (Королевская опера Ковент-Гардена) и перелетит через океан в Америку, где будет показан в Метрополитен Опере. И оттуда, вероятнее всего, состоится трансляция. Во всяком случае, другую оперу Адеса – «Бурю» в постановке канадца Робера Лепажа, также облетевшую несколько оперных домов, транслировали на весь мир, в том числе и в российские кинотеатры благодаря славному арт-объединению CoolConnection.

Либретто к опере написал режиссер спектакля ирландец Том Кернс вместе с Томасом Адесом, почти дословно воспроизводя сценарий Луиса Бунюэля и Луиса Алькориcы к мексиканскому фильму 1962 «El angel exterminador». Это либретто предполагает немаленькое количество персонажей, хотя в опере пришлось их сократить, а реплики передать другим. Опера идет на английском языке и основные исполнители здесь – носители языка. Считается, что с фильмом «Ангел-истребитель» Бунюэль возвращается к своим первоначальным сюрреалистическим установкам, добавляя к мистической фантасмагоричности прошлых лент элементы фильма ужасов и черной комедии. Вот это последнее очень импонировало занятым в постановке английским артистам.

«Ангел-истребитель». Фото Моника Риттерсхаус

Сюжет «Ангела» многие помнят по фильму: в доме известных аристократов Эдмундо и Люсии Нобиле (Чарльз Уоркман, незабываемый Финн из «Руслана и Людмилы» Чернякова, и южноафриканское сопрано Аманда Эхалас) проходит вечеринка, во время которой случаются невероятные вещи. Накануне приема, как мыши с корабля, из дома Нобиле под вымышленными предлогами сбегают слуги, а гости, включая знаменитую оперную диву Летисию Майнар (эксцентричная американка Одри Луна), дирижера Альберто Рока (Томас Аллен) и его жену пианистку Бланку Дельгадо (Кристин Райс), вдруг понимают, что, хотя двери не заперты, не могут уйти домой, где их ждут близкие. Всех присутствующих охватывает чувство тревоги, что очень нравится хозяину дома, находящему в подобной суггестии садистское наслаждение. В результате отсутствия большей части слуг, которые должны были сервировать стол, гости изнывают от голода, будучи не состоянии обслужить себя сами. Один из слуг вносит в залу «мальтийское рагу», но спотыкается и разбивает блюдо. Хозяева, будто находящиеся в сговоре с нечистой силой, делают вид, что специально подали еду таким образом и предлагают гостям отведать рагу с пола. По прошествии какого-то невнятного количества времени, одичавшие и оголодавшие люди, а состояние голода, как известно, один из любимых приемов сюрреалистов для «прохода» к подсознательному, начинают совершать скверные поступки, обнажая все самое порочное и грязное, что в них накопилось, несмотря на текущую по жилам голубую кровь. Чтобы согреться, мужчины, разоблачившись, ломают виолончель и разводят огонь и т.д. Пара спонтанных любовников (Эдуардо и Беатрис в исполнении английских тенора и сопрано Эда Лайона и Софи Биван) укрываются от общества в шкафу, а после совершают самоубийство, чтобы не быть уничтоженными неизвестным карателем, родные брат и сестра (Сильвия и Франсиско де Авила в исполнении сопрано Салли Мэтьюс и валлийского контратенора Йестина Дэйвиса) бравируют своей инцестуальной связью, доктор Карлос Конде (Джон Томлинсон) нагло заявляет, что женщины по-настоящему любят только своего терапевта. Происходящее в опере практически полностью соответствует сюжету фильма за исключением последней сцены, которая завершается в том же доме Нобиле, тогда как у Бунюэля действие переносится в церковь, где с людьми происходит то же самое «короткое замыкание» — они не могут покинуть помещение. Сценография Хильдегард Бехтлер, воспроизводящая гигантского размера портал, который можно интерпретировать как Вход куда-то, откуда не будет выхода: в особняк, в церковь, в Ад, в Рай, что кому ближе.

Концерт. Фото Марко Боррелли

Что касается новизны музыкального материала, представленного Адесом, то ее можно трактовать двояко. Адес позиционирует себя и определяется критиками как наследник Бриттена по прямой, то есть новый гуру английской композиторской школы, берущей начало в раннем барокко, то есть идущей от Перселла через Элгара, Уолтона, Воан-Уильямса, Ламберта и Типпета. Творчество Адеса во многом питается книжными источниками, музыкальные формы наследуют литературным. Умение читать литературный гипертекст привело к привычке создавать его аналог в музыке. Во время фестиваля прошло несколько концертов, в которые были включены камерные произведения Адеса. Вместе с американским Калдер-квартетом Адес-пианист (в этой ипостаси он также часто выступает, в том числе и аккомпанируя певцам, например, Бостриджу) представил свой квинтет, разрабатывая в нем старинную форму сонаты со всем почтением к музыке XIX века и во многом сглаживая ее (сонаты) шероховатые для неподготовленного уха острые углы. Дело в том, что Адес не хочет слыть элитарным композитором, он мечтает, чтобы классическая музыка, не теряя важных жемчужин, обретенных ею за время долгого пути в XXI век, стала такой же востребованной как кино.

Концерт. Фото Марко Боррелли

Может, поэтому он и взялся за киносценарий, а не за обычное нудноватое либретто, которое прочтут единицы. Обращенность к широкой аудитории, стремление быть понятым – такие у него, очевидно, цели. И это не отменяет настоящих новаторских находок. Адес широко пользуется цитированием, но вставляет в партитуру не кусок узнаваемой чужой музыки, а как бы вводит в музыкальную ткань произведения целую тему, где-то уже мелькнувшую в истории оперы. Например, у него в «Ангеле» есть образ усталой аристократической Вены, заимствованный у Рихарда Штрауса, который в свою очередь в «Кавалере розы» подтрунивает над королем вальсов Иоганном. Гости постоянно принимаются что-то делать, но обстоятельства корректируют их желания и поступки. Поэтому вальсирование – подходящая модель: кавалеры приглашают дам, ничего не получается, но звучит новый вальс и все повторяется сначала, и так до бесконечности. Где-то поблизости конечно же проплывают «Вальсирующие» Блие. В сценах истерии персонажи подпитываются у мифологических и библейских героинь опер Штрауса – Саломеи, Электры, Клитемнестры.

Как и в «Буре» здесь много «стеклянной» музыки. Из нее «плетется» возникающая время от времени тема судьбы. Адесу удается «подвесить» музыку над происходящим, над реальностью, как грозовую тучу, которая постоянно висит над городом.

Чтобы закончить разговор о новаторстве и традиционности Адеса, стоит вернуться к камерному концерту Калдер-квартета в большом зале Моцартеума. Кроме вышеописанного фортепианного квинтета Адеса в концерте прозвучали его же ранняя работа (1994) «Аркадиана» для струнного квартета, «Девушка и смерть» Шуберта (1826) и «Шесть музыкальных моментов» Куртага (2005). Единственный подлинный революционер в этой триаде – Франц Шуберт, который за пару лет до собственной смерти свободно моделирует форму струнного квартета, придавая камерному высказыванию вселенский симфонический смысл. Куртаг в «Моментах» превращается в археолога звука, препарируя его на манер музыкантов из прошлого. А Адес в «Аркадиане» откровенно ностальгирует по старинным формам, канувшим в Лету (название последней седьмой части его опуса), и нет никакой в том иронии и переклички c «Аркадией» Стоппарда тоже нет.

                                                                                                                                                                                                      Фото спектакля – Моника Риттерсхаус,

                                                                                      Фото концерта – Марко Боррелли

                                                                                       Портрет Адеса Brian Voce