Отчего Ольга Перетятько поскупилась на поклоны
Фото Сергея Бирюкова
В «Травиате» Большого театра спела три гостевых спектакля международная звезда Ольга Перетятько. Корреспонденту «Музыкальных сезонов» повезло попасть на третий из них и оценить, соответствовало ли событие тому ажиотажу, который оно вызвало среди столичной оперной общественности.
Говорят, на первом из представлений нынешней серии Ольга была явно не в голосе – видимо, сказалась резкая погодная разница между почти летней Германией, где живет бывшая ленинградка, и не по сезону заснеженной Москвой. Второй спектакль якобы прошел лучше – и вот заключительный, третий, к которому гостья должна была максимально восстановиться.
Однако если судить по первым двум сценам, этого не произошло. Нет, никаких хрипов и даже особых интонационных сбоев. Но голос звучал плосковато, почти по-опереточному, к тому же с сильным вибрато, в амплитуде которого тонуло большинство фиоритур. Мелькнула даже крамольная мысль: может быть, зря Ольга совершила вылазку за переделы «родного» для нее репертуара барокко и бельканто? Увы, в эту «зону разочарования» попала и самая знаменитая ария из первого действия, лишившаяся полетности и стремительности, за которые мы так любим этот виртуозный сопрановый шедевр.
Но во втором действии началось преображение. Или я просто привык к особенностям вокала главной солистки? Такое бывает: когда артист все делает грамотно, о шероховатостях тембра забываешь. Или драма, мощно выплеснутая Верди на страницы, равных которым по пронзительности нет в мировой опере, захватила Ольгу, разогрела ей связки и душу? Наверное, сказалось и присоединение к исполнительскому ансамблю Эльчина Азизова (Жорж Жермон), своим прекрасным баритоном и актерской харизмой поднявшего накал музыкальной драмы на совершенно иной уровень. К сожалению, в этом смысле вклад в эмоциональное наполнение спектакля Стивена Костелло (Альфред) с его резким плоским голосом и полным отсутствием актерского обаяния был близок к нулю. Если Ольга от действия к действию все более входила в образ своей героини музыкально и актерски, все чаще вызывая восторженное «браво!» публики, то Стивен так до конца и остался вокализирующим истуканом, в котором трудно было узнать пусть наивного и человечески незрелого, но вместе с тем глубоко любящего Альфреда. И все же, видимо, гостья сочла, что спела не в свою полную силу – иначе отчего после общих поклонов не вышла на индивидуальные, несмотря на настойчивые вызовы публики?
Пара замечаний по поводу самого спектакля. Казалось бы, ему не так много лет, не исполнилось и пяти, а удивительное ощущение дряхлости! Оркестр и хор, словно слабослышащие, с трудом «ловят» друг друга в звуковом пространстве. По крайней мере так в нынешней версии дирижера Павла Клиничева. Что же до режиссуры Франчески Замбелло, то она поразительно «позавчерашняя» – и не академичная, и не авангардная, а подчас просто безвкусная. Ну как Виолетта, в самый трагический момент разговора с Жермоном на вопрос «что я могу для вас сделать» отвечающая: «Когда умру, не забывайте меня, и пусть ваша дочь тоже обо мне узнает» – может что есть силы стучать кулаками по столу и с грохотом кидать книгу на пол? Или это самодеятельность гастролерши?.. Все это особенно убого смотрится после действительно концептуальных постановок МАМТа, Пермской оперы, не говорю уж о десятках зарубежных продукций.
Интересно, на сколько спектаклей у Большого контракт с г-жой Замбелло? Не пора ли подумать о новой, достойной революционной оперы Верди постановке?
Все права защищены. Копирование запрещено
Пока нет комментариев