В доброе предпраздничное время (Ханука, Новый год, Рождество) театр «Санкт-Петербург опера» решил провести мини-фестиваль «Опера смеётся»: в течение недели каждый день играть только комические оперы и оперетты. Как говорит руководитель театра Юрий Александров, «чтобы зрителю чуть легче жилось».

Наверху Софья Некрасова — Жермен и Ядгар Юлдашев — Маркиз. Внизу: Владислав Мазанкин — Гренише и Евгения Кравченко Серполетта. Справа Николай Михальский — Гаспар

Премьера театра «Корневильские колокола» как нельзя лучше вписалась в формат мини-фестиваля: романтичная музыкальная история с переодеваниями, привидениями, тайнами старого замка и прелестными мелодиями Робера Планкета – чистейшая милая развлекательность. Музыкальные интонации, «заквашенные» на популярных танцевальных оборотах, заметно перекликаются с Оффенбахом, но без его едкой сатиры и иронии. А в сюжетных ходах использованы традиционные байки о замковых привидениях и неузнанных особах, голубая кровь которых обязательно всплывает на поверхность. (Интересно, что весь XVIII и XIX век театральные маркизы, графини и другие персонажи знатного происхождения скрывались среди простолюдинов, а с начала XX в. великосветские дамы на самом деле оказывались красотками кабаре.)

В непритязательности содержания, в доходчивой простоте лёгких французских мотивов и ритмов, в щекочущей женские нервы таинственности прекрасного незнакомца – в этом всё очарование данного творения, где в качестве основной музыкально-вокальной формы торжествуют куплеты. Некоторые совершенно прелестны в своей наивной фривольности, особенно в русском переводе: «Смотрите здесь, смотрите там…» Есть, однако, и арии, почти «настоящие оперные», и очень популярные канцонетты. «Плыви, мой чёлн», например, – просто теноровый шлягер, великолепно спетый Владиславом Мазанкиным-Гренише. Уж не говоря о героико-романтической арии Маркиза…

Несмотря на видимую легковесность музыкального материала, достойно спеть его совсем нелегко. Там и вокальная подвижность, и верха, и кантилена. Без хороших голосов и техники в «Корневильских колоколах» делать нечего. Но вот это для труппы «Санкт-Петербург оперы» не проблема, тем более что небольшой красавец-зал особняка фон Дервиза, где проживает театр, совершенно не требует голосового напряжения. Более того – иногда даже не верится, что голоса звучат без технического усиления, а оркестр порой гремит так, что его даже хочется слегка усмирить. Особенно вначале.

Потом зрелище отвлекает от децибел традиционной в этом театре подвижностью хора – танцевальными фигурами менуэта, свободной подтанцовке или подобием канкана, изящной игривостью юбочек-панье и панталончиков, уже привычными, но завлекательными проходками солистов по партеру… Ну и, конечно, задиристыми перепалками Серполетты с подружками-соперницами, переходящими в азартные драки. В общем, набор комедийных трюков в полном наборе. Разобраться в сюжете довольно трудно, ибо стихотворный текст артисты пока что освоили как-то не очень хорошо – и половины слов не понять. Да, впрочем, это в данном раскладе и не важно. Поют в большинстве случаев очень неплохо (кстати, в пении дикция лучше), актёрская органика у труппы давно наработана, а психологизм по Станиславскому явно не предполагается. Остаётся ладно организовать спектакль (что мэтру Юрию Александрову удаётся «одной левой»), нарядить и красиво декорировать действо (с этим у Вячеслава Окунева тоже нет проблем) – и пусть себе Планкет поработает на радость уставшей от проблем публике!

Корневильские колокола

Владислав Мазанкин — Гренише, Евгения Кравченко — Серполетта

Ничего особо дурного в таком подходе нет. Лёгкая нарядная развлекательность  оперетте не противопоказана. Правда, хотелось бы ещё чуть-чуть смысла. Так сказать, содержания спектакля: зачем и о чём. Ну конечно, лёгкие намёки есть: режиссёр явно отдаёт свои симпатии Серполетте, из которой энергия, предприимчивость и скорость соображения так и брызжет. Обе Серполетты – Каролина Шаповалова и Евгения Кравченко – прекрасно справляются и с вокальной партией, иногда почти виртуозной, и с характером персонажа на грани каскадности. Простецкая субретка и в относительно скромном туалете, и в ярко-алом, с фижмами и пудреным париком, им явно удаётся. Серполетта, как и полагается бойкой служанке приблизительно времён французской революции, тянет одеяло на себя – и таки перетягивает!

Софья Некрасова — Жермен, Евгения Кравченко — Серполетта, Владислав Мазанкин — Гренише

С романтической героиней сложнее: Жермен Марии Бочмановой настолько кротка и положительна, что её в спектакле не очень заметно. Про эту Жермен хочется сказать, как прежде выражались: «госпожа N была очень мила». Шикарному Маркизу Алексея Пашиева в образе а-ля Летучий голландец (забавная находка постановщиков) явно требовалась партнёрша погорячее… Но смелая Жермен с изрядной порцией перчика (Софья Некрасова) досталась другому Маркизу, Ядгару Юлдашеву, явно не желавшему уступать Пашиеву в амплуа секс-символа по-корневильски. В пении романтических пар были  некоторые изъяны, но в целом, опять же – не претендуя на содержательность, герои обозначены эффектно.

Декор спектакля – красивая трансформирующаяся светом стена «под старину» на заднем плане, пара открывающихся в ней окон с готическими химерами или колоколами в финале, таинственные рыцари в поблескивающих латах да несколько деталей-станков для композиционного обустройства мизансцен – антураж вполне презентабельный.

Премьеру «Санкт-Петербург оперы» украсило присутствие в зале всемирно знаменитого российского баритона Сергея Лейферкуса, одной из первых сценических удач которого был именно Маркиз из Корневиля.

 

Фото Марата Шахмаметьева

Все права защищены. Копирование запрещено