Романсы Сергея Васильевича Рахманинова звучат в концертах не менее часто, чем его фортепианные произведения. Композитором создано немало произведений в камерно-вокальном жанре – около восьми десятков. Такое внимание к жанру романса представляется закономерным, учитывая отношение композитора к поэзии – Сергей Васильевич признавался, что после музыки более всего любит ее. Наибольшее влияние в области вокальной лирики оказал на Рахманинова композитор, чье творчество он так глубоко ценил – Петр Ильич Чайковский. С его произведениями романсы Рахманинова роднит и психологическая углубленность, и некоторые особенности стиля.
К поэзии первой половины XIX столетия (Александр Пушкин, Тарас Шевченко, Алексей Кольцов) Рахманинов обращался сравнительно редко, отдавая предпочтение поэзии второй половины века и рубежа столетий. Не все стихи, положенные на музыку Рахманиновым, можно отнести к числу поэтических шедевров, но даже не самому лучшему стихотворению он мог придать глубокий смысл. Более того, поэтический текст мог быть… вообще не нужен Рахманинову. В 1915 г. он создал совершенно особый романс – «Вокализ». Слов в этой вокальной миниатюре нет – композитор был уверен, что Антонина Васильевна Нежданова, для которой создавался «Вокализ», своим дивным голосом способна выразить все без слов. Медленно развертывающаяся, по-рахманиновски «бесконечная» мелодия роднит этот необычный романс с русской протяжной.
Связь с бытовым романсом, с жанром «песни-романса» проявляется у Рахманинова преимущественно в раннем творчестве. Таков, например, романс «Полюбила я на печаль свою» на стихи Тараса Шевченко в переводе Алексея Плещеева. Связь с народной песней-плачем выражается в опоре мелодии на терцовую попевку и надрывных распевах-вокализах.
Другая разновидность романса, любимая русскими композиторами – «восточная песня». Отдал ей дань и Рахманинов, создав романс «Не пой, красавица, при мне». Это стихотворение Александра Сергеевича Пушкина было положено на музыку Михаилом Ивановичем Глинкой, Николаем Андреевичем Римским-Корсаковым, Милием Алексеевичем Балакиревым – но никто не насытил его таким драматизмом, как Рахманинов. Не стремясь к этнографической точности, композитор сводит образ Востока к фортепианному вступлению с остинатным ритмом в басу и хроматическими ходами в среднем голосе. Оно приобретает значение самостоятельной темы, которая возвращается в ходе развития декламационно-напевной вокальной партии.
Во многих романсах Рахманинова царит настроение спокойного созерцания. Таков, например, «Островок» на стихи Перси Шелли в переводе Константина Бальмонта: ровная мелодия, поддержанная предельно прозрачной фортепианной партией, постоянно возвращается к исходному звуку – квинтовому тону. Подобен этой миниатюре и другой «музыкальный пейзаж», в котором человеческая душа ощущает слияние с природой – «Здесь хорошо» на стихи Галины Галиной. Начинаясь с восторженного восклицания, движущегося по звукам трезвучия в высоком регистре, мелодия постепенно опускается вниз. Ощущение идиллического покоя подчеркивается мягким триольным сопровождением. В романсе «Сирень» на стихи Екатерины Бекетовой исходная интонация, из которой вырастает мелодия, появляется у фортепиано. Эта «струящаяся» интонация сразу вызывает представление о легкости цветов и весеннего ветра.
Вы видите не полный текст статьи. Оформите подписку, чтобы увидеть материал целиком.
Вы можете прочитать текст не оформляя подписку. Оплатите доступ к материалу на одни сутки.
Пока нет комментариев