Национальный оркестр Би-би-си в Уэльсе впервые выступил в этом сезоне с главным дирижером Томасом Сондергардом. И это было очередное открытие. А ведь сезон только начался.
Behzod Abduraimov performed Rachmaninov’s Second Piano Concerto Фото: Nissor Abdourazakov
Зал, заполненный до отказа, места над сценой, где в первую ночь располагался хор, — тоже полностью заняты.
И очередное, но уже не открытие, так как на прошлогодних Промсах он сыграл Третий концерт — Бехзод Абдураимов с исполнением Второго фортепианного концерта Рахманинова.
Одержав в 18 лет сенсационную победу на Международном фортепианном конкурсе в Лондоне в 2009 году и получив две престижные французские премии за дебютный CD в 2012-м, он не перестает удивлять своим мастерством несмотря на, скажем так, достаточно молодой возраст. Пианист исследовал каждый нюанс, каждая смена тона была удивительно зрелой.
Рахманинов считал мелодию важнейшим элементом музыки. Провал его Первой симфонии в 1897 году сильно отразился на душевном здоровье, из-за чего в течение нескольких лет композитор находился в глубоком творческом кризисе. Второй концерт стал началом нового периода в творчестве Рахманинова благодаря лечению у известного врача-гипнотизера Николая Даля, которому и посвящено это сочинение.
Композитор передает упоение жизнью — и мелодия льется широкой рекой. Правда, в самом начале течение реки-мелодии было немного медленным и первая тема вяловата. Но потом музыка зримо расцвела под пальцами пианиста.
А Томас Сондергард, главный дирижер Национального оркестра Би-би-си в Уэльсе, спокойно и уверенно вел своих музыкантов, уравновешивая звучание и оттеняя малейшие оркестровые детали.
Концерт игрался легко и вольготно, наплывавшие волны музыкальных фраз накрывали с головой, и, находясь в этом изумительно прекрасном потоке, чувствовалось, как видоизменяется сознание.
Зрители стояли не шелохнувшись, периодически забывая дышать, не то что кашлять, настолько увлекла их музыка и исполнители. Бехзод Абдураимов необычайно ярко и технически совершенно сумел передать красоту и выразительность тем, законченность общей концепции. И в последнем Аллегро он показал себя в полном блеске.
Настроение радостного возбуждения, подъема, ожидания чего-то светлого и прекрасного оставило это исполнение.
Абдураимов сыграл на бис «Ноктюрн» Чайковского — им любимое, но довольно редко исполняемое произведение.
Пианист планирует записать все фортепианные концерты Рахманинова в скором будущем. Из интервью с ним выяснилось, что впервые он сыграл Второй концерт с оркестром, когда ему было 12 лет. Его интерес к этому замечательному произведению проснулся благодаря находившейся у отца записи Вана Клиберна. После длительного перерыва он снова начал исполнять его в 25 лет.
Концерт открывался Седьмой симфонией Сибелиуса.
Все три музыкальные волны, поднимаясь все выше и выше, устремляются к финалу, что является отличительной особенностью симфоний Сибелиуса.
Последнюю, Седьмую симфонию (1924) дирижер Сергей Кусевицкий метко назвал «Парсифалем» Сибелиуса. «Радость и сила жизни с аппассионатной примесью» — так охарактеризовал ее сам композитор.
У струнных звучит начальная лирическая мелодия, и сразу внимание приковано к первой скрипке — миниатюрной худенькой даме в очках Лэсли Хэтфилд (Lesley Hatfield).
Три адажио в одной симфонии, скерцо среднего раздела, обобщающего все предыдущее мотивное развитие, — дирижеру нужно чувствовать композиторский стиль Сибелиуса, чтобы музыка не стала мертвой, статичной.
Талантливо прочитанная партитура вместе с замечательным оркестром — и мы слышим всю красоту музыки Сибелиуса. В очередной раз звучит одновременно и лиричная и героическая главная тема симфонии и заканчивается аккордами «Грустного вальса», как воспоминание о прошлом.
Программа вечера, исполнение, вдохновение — несколько часов, наполненных музыкой, пролетели незаметно.
Десятая симфония ми минор Шостаковича тоже начинается достаточно спокойно, но довольно быстро разрастается. Симфония была написана через восемь лет после предыдущей вследствие опалы композитора, в частности, из-за антиформалистских чисток 1948 года. Сондергард не смягчал звук, даже огромный зал Альберт-холла, казалось, не всегда мог вместить этот объем. Лишь в репризе возвращается робкий вальс, да кода приносит некоторое просветление. Обратили на себя внимание зовы валторн — глас вопиющего в пустыне — и пикколо Евы Стюарт.
Эмоционально предельно насыщенный и великолепно исполненный концерт оставил прекрасное впечатление.
Все права защищены. Копирование запрещено
Пока нет комментариев