К 1917 году Сергей Сергеевич Прокофьев уже успел создать себе репутацию «музыкального хулигана». После «Скифской сюиты», которая оттолкнула даже Сергея Дягилева, публика готова была ожидать от него чего-то эпатажного. Но вот неожиданно композитор удивляет слушателей еще сильнее: он создает… произведение в классическом духе. «Классическая» – под таким заглавием вошла в историю музыки его Первая симфония (причем сам автор признавался, что таким названием он намеревался «подразнить гусей»).
Замысел подобного произведения зарождается у Прокофьева в пору обучения дирижированию у Николая Черепнина, который имел обыкновение давать своим ученикам произведения Йозефа Гайдна. Но не только стиль оказался необычным для Прокофьева: прежде сочинение музыки для него всегда было связано с фортепиано, теперь же он сочинял, прогуливаясь по полям в дачном поселке неподалеку от Петрограда, где композитор жил летом 1917 г. Он сделал открытие для себя: созданная таким образом музыка может показаться странной, если потом проиграть ее на инструменте, но в конечном итоге оказывается гораздо лучше той, что сочиняется непосредственно за роялем… Впрочем, работа над симфонией началась еще раньше – «Гавот», вошедший в нее в качестве третьей части, создан был еще в 1916 г.
Создавая классическую симфонию, Сергей Прокофьев задавался вопросом: а как писал бы Йозеф Гайдн, если бы дожил до ХХ века? Ему казалось, что композитор прошлого одновременно и сохранил бы свой стиль, и усвоил бы нечто новое. Именно в таком духе пишет свою «Классическую симфонию» Прокофьев. Она являет собою классический четырехчастный цикл с сонатным аллегро, медленной частью, финалом. Правда, третья часть – не менуэт, как у Гайдна, а другой старинный танец – гавот. Отсылает к гайдновской эпохе и состав оркестра – он весьма скромен, ни тромбоны, ни туба не задействованы. Вместе с тем, трактовка частей цикла весьма отлична от традиций венского классицизма, не говоря уже о гармоническом языке.
Начало первой части – сонатного аллегро – заставляет вспомнить о начале театрального представления, которое возвещают стремительные восходящие пассажи струнных и деревянных духовых – флейт и кларнетов. Подвижная главная партия своими мелодическими очертаниями и прозрачной оркестровкой напоминает о XVIII веке. То же можно сказать и о побочной, которая – совершенно по-гайдновски – не контрастна и тем более не конфликтна главной, но неожиданные гармонические ходы напоминают, что это все-таки ХХ век. Некоторое утяжеление фактуры и омрачение колорита происходит в разработке – но ненадолго. В репризе обе темы возвращают свой изящно-светлый облик.
Вторая часть написана в медленном темпе – Larghetto, но ее нельзя назвать традиционной медленной частью симфоний венского классицизма, поскольку она имеет черты менуэта – размеренного, галантного, с многочисленными трелями. Ироническим штрихом к этому чопорному танцу представляется соло фагота, в которое вторгается типично прокофьевский гармонический оборот.
Третья часть – Гавот – в наибольшей степени напоминает о том, кто и в какую эпоху создавал эту симфонию: гармония гибко следует за размашистыми ходами основной темы. Но оркестровка остается по-классически прозрачной, особенно в репризе. В среднем разделе аккомпанемент имитирует звучание волынки.
В финале, имеющем сонатную форму, господствует стихия праздника – и в этом он подобен заключительным частям гайдновских симфоний. В стремительном движении проносятся темы танцевального склада, не контрастирующие друг другу.
Сергей Прокофьев закончил «Классическую симфонию» в октябре 1917 г. Премьера состоялась в 1918 г. – незадолго до отъезда автора за границу.
Музыкальные Сезоны
Пока нет комментариев