В 1918 году, будучи в США, Сергей Сергеевич Прокофьев познакомился с романом В.Брюсова «Огненный ангел». Основой этого произведения послужили отношения писательницы Нины Петровской с поэтом А.Белым и самим автором. Но странно было бы для символиста изложить эту историю в современных ему реалиях: действие перенеслось в Германию времен охоты на ведьм, автор превратился в рыцаря Рупрехта, Н.Петровская – в полубезумную девушку Ренату, а образ А.Белого «распределяется» на двух персонажей – мистического Огненного ангела, являющегося героине (или порожденного ее воспаленным воображением?) и вполне реального графа Генриха, которого Рената с ним отождествляет.
Чем мог привлечь С.С.Прокофьева подобный сюжет? Возможно, это было связано с его духовными исканиями – которые, впрочем, несколько лет спустя увели его в противоположную сторону… Так или иначе, опера «Огненный ангел» – не самое популярное произведение композитора – несомненно, была значима для него самого. Об этом свидетельствует весьма длительный срок, на который растянулась работа над нею: начав создавать оперу в 1919 году, композитор завершил ее в 1928, но еще в течение двух лет вносил изменения в партитуру.
Часть этого срока – несколько лет, начиная с 1922 года – С.С.Прокофьев жил в Эттале, небольшом селении в Баварии. Здесь – недалеко от монастыря – все располагало к погружению в атмосферу средневековой Германии. Композитор «узнавал» и показывал супруге места, где могли происходить те или иные события оперы, посещение музея типографа Кристофа Плантена, где так много старинных книг и манускриптов, напоминало ему о том, как Рупрехт рылся в книгах, чтобы помочь Ренате…
«Биографию» оперы – и без того оказавшуюся непростой – осложнило увлечение С.С.Прокофьева идеями «Христианской науки». Погружаясь в мировоззренческие основы этого американского протестантского течения, посещая собрания и лекции его приверженцев, композитор ощущал некое противоречие между этими идеями и содержанием «Огненного ангела» – это даже привело его к мысли «бросить «Огненного ангела» в печку». К счастью, супруга отговорила С.С.Прокофьева от уничтожения музыки, созданию которой уже было отдано столько сил – и работа над оперой была продолжена.
При переработке в либретто, созданное самим композитором, роман В.Брюсова претерпел некоторые изменения. Если в романе Рената умирает в тюрьме инквизиции после пыток – на руках Рупрехта, то в опере ее сжигают на костре, и такой финал кажется даже более логичным: огненный ангел, к которому героиня стремилась всю жизнь, принимает ее в свои объятия. Диаметрально противоположной стала трактовка образа реально существовавшего человека – Агриппы Неттесгеймского: В.Брюсов представляет его как ученого, которого невежественное окружение считает магом, С.С.Прокофьев – как настоящего мага. Но осталось главное содержание романа – трагедия мятущейся души, разворачивающаяся в мрачной атмосфере средневекового мистицизма.
Атмосфера эта создается причудливым сочетанием гармонических средств ХХ века и аллюзий на средневековые жанры. Особенно много таких аллюзий в партии Инквизитора, несущей черты и псалмодической речитации, и григорианского хорала. Но черты средневековой духовной музыки появляются и в музыкальной характеристике героини, от которой, казалось бы, менее всего следует этого ожидать – Хозяйки гостиницы, очерняющей Ренату: пародийное преломление этих черт в ее развернутом рассказе метко обрисовывает образ ханжи-лицемерки. Придается религиозная окраска и любви Ренаты к Огненному ангелу: например, в монологе героини из первого действия, когда она называет имя – Мадиэль – в оркестре звучит лейтмотив любви в хоральном изложении.
Проявления иррационального мира в «Огненном ангеле» С.С.Прокофьев предпочитает не «овеществлять», поэтому оркестр приобретает колоссальную роль. Именно оркестровые средства выступают на первый план в сцене галлюцинаций Ренаты, гадания ворожеи, встречи Рупрехта с Агриппой Неттесгеймским.
Сценическая судьба оперы «Огненный ангел» оказалась не менее сложной, чем история ее создания. Разумеется, о постановке такого «оккультно-мистического» произведения в Советском Союзе в ту эпоху не приходилось и думать. Но и на Западе переговоры с различными театрами Германии, Франции и США ни к чему не привели – лишь Сергей Кусевицкий представил в Париже фрагмент второго действия, но без особого успеха.
В 1954 году опера «Огненный ангел» была представлена в Театре Елисейских полей в концертном исполнении. И наконец, в 1955 году оперу поставил венецианский театр «Ла Фениче». Советская же премьера состоялась лишь в 1984 году в Перми. В том же году состоялась постановка «Огненного ангела» в другом городе СССР – в Ташкенте.
Музыкальные Сезоны
Пока нет комментариев