23 мая на сцене Концертного зала им. Чайковского выступил кумир меломанок, скрипач-виртуоз Дэвид Гарретт в сопровождении Национального филармонического оркестра России под управлением Владимира Спивакова. Из безусловно положительных моментов этого события – довольные поклонницы Гарретта и аншлаг в филармонии.
Дэвид Гарретт – известный и, не побоимся этого слова, культовый скрипач, работающий преимущественно в жанре кроссовер. Время от времени музыкант заявляет о том, что классический репертуар для него приоритетен и сам он видит свою миссию в том, чтобы популяризировать классику. «Сегодня можно сказать, что цель артиста – сделать классическую музыку более доступной, особенно для молодёжи, и, более того, создать в академическом зале атмосферу, которая, как на рок-концерте, объединила бы в восторженном порыве как можно большее число людей, – несомненно, достигнута», – написано на сайте Московской филармонии. Правда, с одной стороны, если посмотреть дискографию артиста и посчитать чисто классические записи, то так не скажешь. С другой стороны, с такой-то внешностью можно популяризировать всё что угодно: недаром ведь в студенческие годы Гарретт, чтобы поправить свои финансовые дела, работал моделью.
Однако оставим в покое облик скрипача (безупречная небритость и демонстративно небрежный стиль одежды) – обратимся собственно к музыке и к интерпретации.
Концерт в Москве стал завершающим в туре, и, как отметил сам исполнитель на пресс-конференции, для него очень важно и достаточно волнительно сыграть Скрипичный концерт Чайковского на родине композитора. Особый энтузиазм у музыканта вызвало то, что все билеты на концерт были распроданы.
Первое, что следует отметить, это какой-то запредельный технический уровень. Гарретт играет легко и непринуждённо: слушая его, ловишь себя на мысли, что претензия Чайковского к Леопольду Ауэру воспринимается совсем по-другому. Чайковский очень трепетно относился к своему произведению и болезненно воспринял фактический отказ знаменитого скрипача от исполнения: «Я написал скрипичный концерт, который посвятил г. Ауэру. Не знаю, был ли польщён г. Ауэр моим посвящением, но только, несмотря на искреннее его дружелюбие ко мне, он никогда не хотел превозмочь трудности этого концерта, признав его неудобоисполнимым, и такой приговор авторитетного петербургского виртуоза на долгие годы низверг моё несчастное детище в пучину, казалось, безвозвратного забвения».
После иных конкурсных выступлений (а ведь ещё живы воспоминания о прошлогоднем Конкурсе имени Чайковского!) нет-нет да и задумаешься: может, прав был Ауэр, чьё исполнительское мастерство позволяло ему гастролировать с четырнадцати лет и на гонорары содержать семью, в своём отношении к этому концерту? Выступление же Гарретта, напротив, создаёт иллюзию, будто это очень лёгкая музыка – и технически, и музыкально. Инструмент поёт безукоризненно; все штрихи, все пассажи, каденция, вся исполнительская «кухня» – всё это само по себе заслуживает если не восторга, то хотя бы уважения. Однако «невыносимая лёгкость» наблюдается и в содержании. В сочетании с той же демонстративной небрежностью в исполнении и с неким позёрством (это второе, что следует отметить), услышанное оставляет вдумчивого слушателя, скорее, в лёгком недоумении.
Стоило ли украшать Чайковского «цыганскими» глиссандо? Нужно ли было ради нарочитой эмоциональности демонстрировать такую темповую свободу? «Дешёвая популярность» – не совсем верное словосочетание, но это первое, что приходит на ум. Главное – никак не удаётся отделаться от мысли, что Чайковский и без Гарретта, пожалуй, самый популярный классический композитор в мире; в этом смысле пускать в ход приёмы сомнительного вкуса совершенно ни к чему. Впрочем, Гарретт делает это не без изящества. Однако не покидает ощущение, что скрипача совершенно не заботит присутствие другого участника концерта.
К сожалению, хотя оркестр очень старался, всё же стилевого единства достичь в полной мере не удалось. А может, и не к сожалению, ибо велика вероятность, что, если бы это получилось, результат оказался бы приторно-попсовым. Да и сложно, наверное, подстроиться под солиста, чей исполнительский стиль продиктован не столько содержанием/прочтением/концепцией, сколько ощущением исполнительской свободы и благородным желанием сделать классику массово-популярной в молодёжной среде. Хочется верить, что цель оправдывает средства.
Надежда Игнатьева
Пока нет комментариев